Цвет греха. Белый. Книга 2 - стр. 6
Вторая пощёчина звучит намного громче. Обжигает ярче. И отзывается острой болью в моём запястье, когда при новом замахе моя рука перехвачена и сдавлена им. Я знаю, что первой перехожу допустимые границы, но это не мешает мне ненавидеть его ещё больше, чем уже есть, когда безжалостная хватка становится всё сильнее, а мои колени постепенно и вовсе подгибаются, после чего я вынужденно оказываюсь на полу, у мужских ног.
Как же чертовски больно!
— Я сказал, возьми себя в руки. У нас свадьба, — мрачно повторяет Марк. — Если бы я собирался жениться на истеричке, то выбрал бы кого-нибудь с приданным побогаче, чем твоё. Если вдруг забыла, внизу нас ждёт больше трёх сотен гостей. Какая-то шлюха, снятая на ночь, совсем не повод отменять такую грандиозную свадьбу. Ты вообще помнишь, кто на неё приглашён? Та девка — всего лишь девка. Вероятно, ты особо не в курсе, но все мужчины ходят налево. Я не хотел, чтобы ты узнала об этом вот так, но раз уж… — осекается и замолкает, а его хватка опять причиняет боль. — Откуда это видео? — прищуривается, глядя на меня сверху-вниз. — Ты что, за мной следила?
Боль в запястье так сильна, что отдаёт в плечо и мне требуется некоторое время, чтобы ответить. Лишь после того, как мужчина сбавляет силу нажима пальцев, склоняясь ко мне ближе, я произношу вынужденно:
— Если бы я была причастна к этому видео, то ты бы разговаривал сейчас не со мной, а с Тео, — кривлюсь.
Заодно напоминаю ему о том, что мой старший брат Теодор Хорн — старший лейтенант полиции. Уж кто-кто, а он точно не пропустит здоровенный синяк, который появляется на мне в данную минуту. И если бы я правда собиралась проследить за Марком, то попросила бы именно его. А он вряд ли прислал бы мне такие сцены. Скорее сломал моему жениху не одно ребро, и кто знает, что ещё сделал бы, с его-то вспыльчивым характером.
— И то верно, — вздыхает Марк, начиная думать в том же направлении, что и я. — Прости, Нина… — заодно и кается, только не особо понятно, в чём именно. — Я просто не ожидал. Ты застала меня врасплох. Прости. Я погорячился. Больше такое не повторится.
То есть, всё-таки за синяк просит прощения?
Так и есть. Помимо принесённых извинений, с сожалением оглядывает моё запястье, усаживаясь рядом.
— Я понимаю, ты расстроена. И у нас с тобой будет целый месяц впереди, чтобы я загладил свою вину. Обещаю, я всё компенсирую, — заглядывает мне в глаза, явно имея в виду наш запланированный медовый месяц после церемонии. — Не плачь, не надо, пожалуйста, — тянется ко мне ближе, задевая мою скулу, по которой, вновь, оказывается, стегает солёная влага. — Ну? Будь умницей. Обещаю, мы всё обсудим. Позже. Я постараюсь больше не расстраивать тебя так. Что скажешь?