Цвет греха. Белый. Книга 2 - стр. 5
Он поэтому мне изменяет? Потому что я не всегда рядом. Или же наоборот? Уезжает, чтоб как раз изменять.
— А это ты мне скажи, — веду плечом, избавляясь от прикосновения к нему.
Включаю треклятую запись на телефоне и отдаю мужчине, отходя в сторону. В отличие от меня, Марку требуется немного времени, чтоб понять, что именно она в себе содержит. Выключает. Возвращает ко мне внимание. И молчит. Просто смотрит. Тяжело. Пристально. По непроницаемому выражению лица не понять, что думает и испытывает. Вина? Нет. Сожаление? Его тоже нет.
Ни-че-го!
— Не молчи. Скажи что-нибудь, — не выдерживаю я первой. — Хотя бы соври, что это не ты. Скажи, что это монтаж. Или какой-нибудь невероятный брат-близнец, двойник. Подстава. Не ты, Марк. Кто угодно, но только не ты. Не молчи. Скажи же уже хоть что-нибудь!
Мои фразы становятся все громче и громче, а на его лице по-прежнему не отражается ни единой эмоции.
— Я, — единственное, что следует от него.
А я, наверное, начинаю сходить с ума, потому что вместо того, чтобы банально залепить ему пощёчину, после чего развернуться и уйти раз и навсегда, подобно конченной мазохистке собираюсь вытащить из него куда больше подробностей. О том и спрашиваю:
— Кто она?
— Никто. На один раз.
Если кому и дают пощёчину, так это мне. Словами. Они ранят, порой, куда глубже физической расправы.
— То есть, не первая?
Угадываю.
— Не первая.
Начинает казаться, уж лучше б соврал…
Не рассказывал мне об этом с такой лёгкостью!
На глаза опять наворачиваются слёзы. Я накрываю лицо обеими ладонями, лишь бы он их не видел. Отворачиваюсь. Всё, что закипает во мне, превращается в зияющую дыру. Ничего не остаётся. Пустота.
— Уходи, Марк. Всё. Это конец.
Конец — ужасное слово. И вместе с тем привычное. Всё в этом мире когда-либо заканчивается. Срок годности. Отношения. Жизнь. Как у тех лошадей, что на грани вымирания. Мне следует помнить об этом. Просто принять. Какой смысл искать виноватых и выяснять, из-за кого или чего так происходит? Это ничего не спасёт. А я честно пытаюсь. И пусть никак не принимается. Безумно хочется крушить всё вокруг. Без разбора. Особенно нестерпимо в тот момент, когда слышу:
— Всё? Конец? Что это значит? — будто невнятно говорю, удивляется Марк. — Не неси чушь. Возьми себя в руки. У нас свадьба. Та шлюха — всего лишь шлюха. Ничего не значит, Нина. Я… — разворачивает к себе.
Вот теперь пощёчина — настоящая. Обжигает не только мою ладонь об его щёку. Разводит настоящий пожар в моей груди. Там словно что-то взрывается.
— Шлюха, снятая на ночь?! — срывается с моих уст в порыве эмоций. — Ты серьёзно?! Ты вообще в себе?! Ты засовываешь свой член хрен знает в кого, да ещё и регулярно, и тебе даже нихрена не зазорно, а я, значит, чушь несу?! Да пошёл ты, Марк!