Цвет греха. Алый - стр. 50
Среди разгромленной мебели четверо мужчин, включая отца. Он стоит на коленях, будто является не хозяином дома, а каким-нибудь провинившимся рабом: руки заведены за спину, голова опущена, смотрит в пол, словно послушная марионетка, смирившаяся со своей незавидной участью. Три возвышающихся над ним чужака рослые, здоровенные, вооружённые. Нависают, как неумолимая расправа. Сам воздух сгущается от исходящего от них напряжения. Но совсем не это ужасает меня по-настоящему.
— Я забрал твой бизнес, твоих людей и твои деньги, — произносит тот, кто направляет оружие на единственного родного мне человека. — У тебя ничего не осталось, кроме твоей никчёмной жизни. Её я тоже заберу. Хотя и этого не хватит, чтобы оправдать твой долг передо мной.
Его голос глубокий, как пропасть. Лучше бы мне свалиться в неё и разбиться вдребезги, нежели сейчас услышать и осознать. До дрожи знакомый. И одновременно чужой. Тот, что способен одним звучанием лишить меня возможности дышать. Кислород в лёгких заканчивается. Будто одним беспощадным ударом под дых выбивают его из меня. Ни вдохнуть. Ни пошевелиться.
О каком таком огромном долге он говорит?
Если за него забрал столько всего и при этом мало…
Всё реально настолько плохо?
И совершенно напрасно я об этом задумываюсь, трачу драгоценные мгновения…
— Сдохни, падаль, — добавляет он.
Щелчок предохранителя отражается в моём разуме подобно радиационному взрыву, когда вроде ещё ничего не случилось, но ты и весь твой мир уже мертвы, ничто не спасёт.
— Нет! — бросаюсь им навстречу.
Тот, что ближе всех на пути, реагирует моментально, разворачиваясь. Чужая сильная рука ловит, перехватывает поперёк живота и прижимает боком, заключая в капкан. Мне не позволено продвинуться дальше. Но меня и это устраивает, ведь нацеливший оружие на хозяина дома медлит с расправой, и этого вполне достаточно, чтобы добавить:
— Не трогай его! Возьми всё, что хочешь! — выдыхаю сбивчиво и отрывисто. — Если того, что ты взял с него, недостаточно, тогда возьми с меня!
Неохотно и медленно, но тёмный взор устремлён в мою сторону. Злой, дикий и бешеный — даже с расстояния в десять шагов смотрит так, что вмиг пробирает до косточек, до холодного пота и апокалипсиса в голове. Как если бы я только что сделала нечто такое, за что никогда не расплачусь, но он всё равно спросит сполна. Реально спросит. И это будет самым лёгким из всего. Ведь вместе со всем остальным я только теперь осознаю, насколько же всё действительно плохо.
Кай
Щелчок предохранителя знаменует приближение к финалу сегодняшней ночи. Остаётся лишь надавить на спусковую тягу, всё просто и понятно, нет ничего сложного. Мне не впервые забирать чью-то жизнь, тем более конкретно той падали, что передо мной — ничего иного он не заслужил. И я давлю. Почти.