Цвет греха. Алый - стр. 52

— Не смейте трогать мою дочь! — вскидывает голову тот самый смертник, по чью душу я сюда заявился, напоминая о реальности. — Отпустите её, она тут ни при чём!

Дёргается ей навстречу. Его усмиряет короткий глухой удар. Девчонка вздрагивает и зажмуривается, вся сжимается. На фоне продолжающего её удерживать Адема, выглядит особенно уязвимой — до такой степени, что хочется шею себе свернуть, только бы не являться причиной такой реакции. Мне самому требуется ещё секунда, чтобы осмыслить всё это полностью. Вместе со словами смертника.

Как он говорит?

Дочь…

Она его дочь.

Дочь моего врага…

В самом деле?

В предоставленном досье на Вайса никакой семьи у этого отродья нет. Его жена наложила на себя руки в тот же вечер, когда погибли мои родители. С тех пор он даже любовниц себе не заводил. Про детей в тех кропотливо собранных строчках тоже ни слова.

Только вот какого хера, спрашивается…

Что за подстава?!

Ведь Айзек тоже проверяет девчонку, прежде чем я решаю вновь встретиться с ней, следует за ней от клиники азиата до самого её дома, там же я встречаю её на следующее утро, после того как она сбегает от меня, будто ошпаренная. У неё другая фамилия, живёт в другом районе, во вполне себе обычной квартирке, предыдущие пять лет она вообще в другой части страны провела.

Тогда… как, блядь, так выходит?!

Ответ напрашивается сам собой.

Очевидно, стоило копать глубже.

Отворачиваюсь. Просто потому что не могу на неё больше смотреть. Как и принять решение. Мне требуется время. Возвращаю внимание к своей жертве. Вспоминаю всё то, что предшествует происходящему.

Мне исполнилось восемь, когда я вернулся из школы домой, застав родителей в луже крови, у каждого было перерезано горло. Застывшее лицо матери, полное ужаса, и стеклянный взор, в котором больше нет жизни, снились мне до сих пор регулярно, особенно ярко и мучительно в первые годы, что я провёл в детдоме, когда остался один, блуждать в своей тьме. Зато в том же детдоме я обрёл двух своих самых близких людей. Айзек и Адем даже не друзьями мне стали, братьями — теми, кто помог окончательно не слететь с катушек и отплатить за случившееся, ведь закон у нас не всегда соблюдается, и тот, кто сделал это со мной и моими родителями, до сих пор оставался безнаказанным.

Я потратил немало усилий и времени, чтобы найти Рейнарда Вайса. Однако нашёл его. В тот день он был единственным, кто посетил наш дом. Тогда-то я и решил, что просто сдохнуть — самый лёгкий вариант для него. Заберу у него ничуть не меньше, чем этот сучий потрох забрал у меня самого. Высокомерный, ведущий по большей части затворнический образ жизни богатей, зарабатывающий на жизнь не всегда законными способами, — нелёгкая добыча. Но мы и с этим справились. Почти. Создав брокерскую контору, я нашёл способ подобраться к нему поближе, использовав как предлог желание расширить текущий бизнес, провернув несколько финансовых афёр с участием его партнёров. И едва не просчитался, поплатившись за это шансом сдохнуть. Вайс оказался не просто ублюдком, а проницательным ублюдком: очень быстро разгадал, куда утекает его капитал, а потом шмальнул в меня при первой же возможности, подвернувшейся в его же доках.