Cмертельный узел - стр. 34
– А потом что стали делать? – спросила я.
– Ничего. Ждал приезда полиции.
– Вы прикасались к этому экспонату?
– Нет. Я дрожал от страха, что преступник мог находиться где-то поблизости. Я закрылся в подсобке и не выходил оттуда до приезда полицейских.
– Вы поступили очень смело мистер Горчи, – произнес Брайн.
– Спасибо, детектив.
– Мистер Горчи, вы давно занимаетесь живописью? – спросил Брайн. – У вас есть семья?
Японец тяжело вздохнул:
– Нет. Семьи нет. Моя жена и сын погибли в автокатастрофе пять лет тому назад. Тогда чтобы окончательно не спятить, я с головой погрузился в работу. Родители купили мне дом в Нью-Йорке, очень миленький, подальше от города, чтобы я мог заниматься любимым делом и спокойно жить на две страны.
– Как часто вы покидаете штаты?
– Пару раз в год летаю навестить родителей. Они очень стары, но ещё сильны духом. Родину менять не хотят, поэтому приходиться навещать их. Я и сам в свои шестьдесят пять чувствую себя довольно старым. Помню, когда мне стукнуло сорок, я вдруг понял, что мне не нравится моя жизнь. Жена тогда подрабатывала в кафе шеф-поваром, но это были просто гроши. У неё не было специального образования, а без него, она не могла получить другую работу… Мне приходилось работать на двух работах, чтобы прокормить семью. Времени на рисование совсем не оставалось, но я никогда не оставлял эту мысль. Стало ясно, что я не хочу жить так до конца своих дней. Я мечтал о чём-то лучшем, для себя и для семьи.
– И поэтому, – заключила я, – вам было нужно больше времени для себя.
– Да. Именно так. Я мечтал о карьере знаменитого художника, чтобы не зависеть от родителей не занимать у них денег, чтобы не клянчить у друзей в долг, не брать кредитов. Предстояло хорошенько всё обдумать. Сорок лет переломный возраст для мужчины. Ты оглядываешься назад и понимаешь, что годы потрачены впустую… У тебя ничего нет. Съемная квартира, подрастающий ребёнок, уставшая жена, который ты лишний раз не можешь дать денег на новое платье. Это убивает морально. И выхода, кажется, нет. Получается сорок лет, ты пытаешься, пытаешься, а по итогу работаешь только на еду. В конце концов, я понял, что придётся пожертвовать двумя своими работами, и всерьез заняться живописью.
– Рискованно, – невозмутимо кивнула я. – Значит, вы сказали об этом жене…
– Да, как только принял решение. Но её реакция оказалась неоднозначной. Я старался объяснить всё, даже показал пару набросков, но она впала в ярость. Кричала, что я эгоист и думаю только о себе, что мне плевать на ребёнка. Сын Аки был настоящим сорванцом – в дом не загонишь, постоянно на улице или с друзьями в школе. Мысль, что ему придется как то объяснить, что папа потерял работу и хочет заняться искусством в надежде на лучшее будущее, не давала мне покоя. Такая ситуация ставила меня в тупик. Я хотел переехать в более дешевую квартиру в более бедный район, в той которой мы жили, аренда бы стала не по карману. А так, на сэкономленные деньги мы могли позволить купить себе лишней еды. Но Аки как только услышал о переменах не пожелал расставаться с лучшими друзьями и переезжать. Жена была солидарна с сыном.