Чужая жена и призрачные миры - стр. 40
Сталкер завертел головой и увидел её! Белокурые локоны свешивалась из окна самого последнего этажа, единственной гостиницы на улице Винзес, а лёгкий пеньюар скрывающий разве что перламутровую радужку восхитительной груди, нещадно трепал ветер, норовя оголить бесподобно-округлые формы.
Парень спрыгнул с подножки, тут же позабыв и о фау Эрне, и об утопленнице, и даже о том, что за каретой бежит один из его стражей. На его счастье Марлена была не столь беспечна, с высоты третьего этажа она неплохо видела улицу и приближающегося к карете стражника.
– Скорее, Гил, скорее! – зашептала она, свешиваясь из окна и завлекая его жестом руки.
Парень юркнул в гостеприимно выломанную до него кем-то дверь. Гостиница была, прямо скажем, не под стать его зазнобе. Заблеванная харчевня (и это с самого утра), струганные дощатые стены и вонь кислой капусты. Что могла забыть обладательница шёлковых чулок в такой дыре?
Сталкера.
Сейчас все гонялись за сталкером. Одни – для того, чтобы потребовать невыполнимое, другие – для того, чтобы отговорить выполнять требования, третьи – для того, чтобы облить словесными помоями и набить морду.
Но о притязаниях людей Гил сейчас не думал, взбегая на третий этаж этого ветхого строения, он размышлял лишь о том, что прыгать из её окна будет очень опасно. И если придётся это делать, то он опять окажется в гипсе.
Но никакие опасности не могли остановить сталкера, ведь что бы ни задумала Марлена и по какой бы причине не зазывала она его в свой номер, его ждало несказанное зрелище, а значит и впечатления.
Он уже воображал как ворвётся в её комнату, как скинет тончайшую ткань пеньюара, соблазнительно очерчивающего все волнистости её тела, как …
Топот на лестнице отвлёк его от сладостных предвкушений. Он не сулил ничего хорошего, и Гил метнулся к первой попавшейся двери. Дёрнул её на себя и – о чудо! – сорвав хлипенькую задвижку, оказался в полутёмной комнате.
Сквозь задёрнутые шторы слабо пробивался утренний свет, но Гилу хватило и его, чтобы разглядеть на койке женщину в чепце. Она медленно натягивала на грудь одеяло, округляя испуганные глаза, но на его счастье не визжала – оцепенела будто.
Гил бухнулся на колени и запричитал, подползая к постели:
– Я мечтал, я горел желанием… О! простите мне моё отчаяние, но сил сдерживать свои чувства больше нет! Драгоценная фау, я люблю вас! – с этими словами он кинулся к изголовью совсем уже одуревшей женщины и стал целовать её худенькую ручку.
– Простите… – залепетала она. – Мы разве знакомы? Вы, наверное, обознались…
– Нет, что вы, мой ангел, как можно? – мотал головой вошедший в роль парень. – Я сгорал от любви, я не смел признаться. Я тайком… Я наблюдал… мечтал… Я… – О позвольте, и вот эту ручку тоже, – и он порывисто схватил и вторую руку, крепко сжимая дрожащие пальцы оторопевшей незнакомки и стал судорожно целовать её, надеясь, что всё обойдётся исключительно невинным ласками, так как дева оказалась не вполне девой – дамой и немолодой.