Чужая жена и призрачные миры - стр. 36

– Примите-ка вот это, – стал упрашивать он, когда лекарство было готово. – Ну, не кочевряжитесь, – умолял врач, протягивая ложку с тягучей сладковатой пастой.

– Неа, – замотал головой Гил, отворачивая лицо от лекарства и подходя к окну.

– Опять капризного мальчишку из себя строите?

– Нет, просто парня, который хочет пожить ещё чуток.

– Откуда такая уверенность, что вы умрёте. Ведь вы превосходный сталкер. Столько раз ходили в Вильтот!

– Один, я ходил туда, как правило, один, – пояснил Гил. – Я уже говорил, что не обладая моим даром, вернуться оттуда живым почти невозможно.

– Но вы ведь вытащили нескольких людей, не отпирайтесь, – не унимался Рабан, который вознамерился излечить бренное тело сталкера только для того, чтобы оно снова пострадало на очередном задании.

– Я вернул в мир живых меньше народу, чем оставил за гранью. И они не были герами из ордена.

– Думаете, вас вздёрнут, если вы оставите там Кирса?

– А вы думаете иначе?

Рабан отставил лекарство в сторону и опустил глаза в пол. Промолчал. А Гил скрестил на груди руки и уставился в окно. Не хотел смотреть на человека, который будучи врачом, готовит его к верной гибели, да ещё к такой изощренной гибели.

Ладно ещё отдать концы, выполняя переход, для сталкера это даже логично. Но быть повешенным за то, что не смог уберечь в мрачном царстве некоего высокородного говнюка – это несправедливо. В особенности несправедливо, если учесть, что Гила заставляют совершить преднамеренное убийство, за которое потом взыщут. Нет, ему не угрожали, более того деликатно обходили тему возможной неудачи, как неудобный момент договора. Но именно поэтому сталкер и утвердился в своих подозрениях. А тут ещё и мрачная мина Рабана, который не хуже него знал, что участь вассалов – служить своим герам, а если по их вине господину придёт конец, то обычай требовал наказания нерадивого слуги, каким бы ценным тот не был.

Самому Гилу казалось странным такое расточительство – неприлично много выдающихся магов и колдунов было сожжено на кострах только лишь потому, что те не уберегли своих господ от их же неуёмного любопытства или заносчивости, толкающих к необдуманным поступками. Всего один раз на его памяти магу удалось избежать наказания и то лишь потому, что он сам был благородных кровей. Этот маг не служил, а выполнял заказы, потому как высокородное положение облекало его в мантию свободной воли. И как наёмный человек, он отделался лишь крупным штрафом и только.

Гил же, заключив магический договор с Фастредом, стал фактически его слугой. Чуть ли не собственностью. А у собственности выбор не велик – делай, что приказал вассал. Ослушаешься – будешь наказан. Согласишься – обречёшь себя на неудачу. Не справишься с заданием – опять же будешь наказан. Замкнутый круг, в котором Гил вращался, как обречённый хомяк, вынужденный бежать по неугомонному колесу. Но кружился он не просто так: Гил искал лазейку, крохотную щёлку для манёвра, возможность ускользнуть от геров.