Чужая истина. Книга первая - стр. 6

Теперь было заметно теплее. Легкий, но свежий и неутомимый ветерок гнал на юг тяжёлые испарения, напитанные сладким духом прелой листвы. Чем выше поднималось солнце, тем быстрее просыхал лес. В просторном рыжеющем осиннике это было особенно заметно. Стройные стволы, тускло-серые и невзрачные с одной стороны, с другой уже отливали мягким серебром, постепенно избавляясь от ночной сырости. Эйден прислонился плечом к прохладному дереву, чтобы снять нагрузку с больной ноги и немного отдышаться. Он изо всех сил боролся с желанием опуститься здесь же, присесть… а то и прилечь среди кочек, густо поросших травой. Больше трёх часов торопливой, насколько позволяла открывшаяся рана, ходьбы – измотали бы и более выносливого человека. Оглядевшись, юноша кивнул сам себе, с максимально серьёзной миной. Раздумывая о том, что редкие осины и негустой подлесок позволят издалека заметить возможную опасность. Что же именно, в нынешнем плачевном состоянии, он станет делать даже заметив что-то – думать не хотелось. Пристроив ореховую палку на колени, он уселся между кочек, образующих очень удобную ложбинку на пологом склоне неглубоко оврага. Расположившись с комфортом, точно в широком мягком седле, Эйден осторожно ощупал перевязанное бедро. Вспоминая сумбурную, неожиданную стычку на Разбитом тракте близ Мирта.

Тогда он, в составе сильного отряда легкой пехоты, сопровождал колонну обозов с провиантом, идущую к позициям лайонелитов под Кумруном. Обычно снабженцев так не охраняли. Почти три сотни, три полные роты, сформировали из остатков потрепанных подразделений, обескровленных в боях за Колючие холмы. Это был один из отрядов, направленных в помощь рыцарям ордена святого Лайонела, туда же, куда шли обозы. То дерзкое, отчаянное нападение можно было считать неудачным для всех. Конники Нима налетели с двух сторон, устроив ловушку на неудобном, тесном участке дороги. И если бы по чистой случайности продовольственную колонну не сопровождали солдаты – подлая атака удалась бы как нельзя лучше. Но они сопровождали. Почти три сотни битых ветеранов, пусть кое-как экипированных и порядком измотанных, но всё же… После первых мгновений хаоса внезапного нападения пехотинцы опомнились, всадникам дали серьёзный отпор, оттеснили к глубокому оврагу, протянувшемуся чуть не на пол мили вдоль тракта. Лишив свободы манёвра, отрезав пути к отступлению, их стаскивали с лошадей, кололи, рубили, топтали… Загнанные в угол воины Хертсема дрались отчаянно и яростно, некоторым даже удалось пробиться к чистой дороге или сбежать в лес через овраг, бросив лошадей и товарищей. Но большинство, около сотни, остались лежать в глубоких колеях Разбитого тракта. Грязно-серые, потрепанные, измочаленные тела, наваленные кучами вдоль дороги. Эйден уже помогал собирать трупы, когда молчаливый десятник, явление столь же удивительное, сколь и редкое, легким подзатыльником загнал его на одну из телег, теперь приспособленную для раненых. Только тогда быстро слабеющий юноша обратил внимание на рассечённую ногу и ярко-алую кровь, пропитавшую штанину вместе с дырявым ботинком. Перед тем, как отключиться, он успел перевязать рану. Разумеется, это бы сделали и другие, но Эйден хорошо знал, что даже такое, на первый взгляд – нехитрое дело, по плечу далеко не каждому. И до перевалочного лагеря, где было решено оставить раненых, двое из его телеги доехали уже остыв.