Чужая истина. Книга первая - стр. 5
Но остекленевшие, пустые глаза рослого ополченца, сидящего на земле неестественно широко раскинув ноги, теперь не могли испугать Эйдена надолго. Мёртвых он давно не боялся, успел навидаться всякого. А вот живых опасался как никогда, собственно, тоже потому, что успел навидаться. Подойдя ближе, он бесцеремонно ткнул палкой в щеку небритому бугаю. Проверять жив ли солдат нужды не было, синюшная кожа и немигающий взгляд водянистых глаз говорили сами за себя. Просто Эйден узнал это грубое, глуповатое лицо. Как и длинную резаную рану, на обнажившемся волосатом животе. Аккуратные ровные стежки, наложенные им несколько дней назад, разошлись, обнажив ровный срез и бело-желтый слой жира, испачканный тёмной, сворачивающейся кровью. Рубаха и штаны бедняги также влажными бурыми складками. Было видно, что он пытался зажать открывшийся порез рукой, теперь сползшей на пах, будто вши продолжали донимать его и после смерти.
– Говорил же, сиди спокойно… А ты по лесам бегать, – в охрипшем голосе Эйдена слышались неприязнь и досада. Но не злорадство.
Он не был рад, что ополченец, покрывавший его отборнейшей бранью и даже отвесивший тумака во время болезненной очистки раны, умер вот так. Но встретить его живым Эйден тоже не хотел бы. Как и многих бывших сослуживцев, ведь сейчас это могло быть действительно опасно. Снять со здоровяка хорошие, крепкие сапоги не составило труда, а вот стащить плотный шерстяной жилет оказалось куда сложнее. Тяжёлое, остывшее тело словно сопротивлялось, не желая делиться одеждой с тем, кому она ещё могла пригодиться. Удовлетворенно потопав ногой в новой обувке и одёрнув пропахший чужим потом жилет – Эйден на секунду задумался, глядя на неуклюже распростёртого человека, ещё недавно выглядевшего грозным и сильным.
Крикливый бугай, вероятно, просто истёк кровью, а мне это не грозит… Пока. Но сам факт того, что я его встретил… хм… нашёл – напоминает о возможности менее удачных встреч. Надо бы торопиться, но всё же не так, как этот, а то мало ли. Жаль, что по дороге он потерял оружие, ведь наверняка уходил не с пустыми руками. Ну да ладно, зато нести меньше.
Промелькнувшая было мысль о возможном захоронении тела – вызвала горькую усмешку. Тем не менее, молодой парень всё же чувствовал себя не в своей тарелке, оставляя соратника на съедение падальщикам. Конечно, рыть сейчас могилу, пусть даже неглубокую, не было ни времени, ни сил, но холоднокровное, практичное восприятие было ему совершенно не свойственно. Отодвинув ногой слой прелых листьев он нагнулся к расчищенному чернозёму. Одним движением сгрёб горсть чёрной, жирной земли, забивающейся под обгрызенные ногти. Эйден видел уже очень много, слишком много покойников. И мельком, на бегу, во время сражений и стычек. И близко, в мельчайших подробностях, когда измученные лихорадкой бойцы, конечности которых он помогал ампутировать, умирали в страшной горячке. Он напомнил себе об этом, стараясь не утратить шаткого душевного равновесия, обретённого с таким трудом после побега. Взглянув на солнце, он повернулся спиной к старому вязу и зашагал прочь, медленно разминая в руках прохладную, пластичную грязь. Бросить горсть земли на тело покойного – означало помочь тому вернуться в объятия великого Лема… А Эйден больше не хотел никому помогать. После всего того, что ему довелось увидеть и пережить.