Чудеса и Чудовища - стр. 29
– Какая забота. – Он прикурил и выдохнул дым. – Эта привычка убьёт меня однажды.
– Все мы умрём, кто-то раньше, кто-то позже. – Я пожал плечами.
– Чем безразличнее ты относишься к жизни, тем сильнее держишься за неё, оказавшись перед уродливым ликом неминуемой смерти. – Теодор откинулся на деревянную спинку.
– Ты поумнел пока я отсутствовал.
– Я ужасно скучал по тебе и топил свои печали в книгах, – сообщил он. – Не хочешь приехать в наш загородный дом? Мы проведём там всё лето.
– Через три дня я уезжаю.
– Снова? – Удивился Теодор. – Не слишком ли ты востребован для букиниста?
– Если я начну меньше зарабатывать, твой отец сочтёт меня неподобающей компанией и запретит нам общаться, – отшутился я.
– Отцу ты нравишься. После вашей первой встречи он сказал, что ты выглядишь как благонадёжный юноша.
– Польщён. Слышать такое из уст виконта – великая честь.
– Я говорю тебе об этом постоянно, и ты ни разу не сказал, что это честь для тебя!
– Потому что ты не настоящий виконт, так, виконтик.
– А ты – лордёныш.
– Мы стоим друг друга, Теодор.
Какое-то время мы молчали, наслаждаясь свободным днём и друг другом. Я исподволь рассматривал товарища и мучительно жалел, что не могу поделиться с ним своей тайной.
Одиночество мучительно, а особенно остро оно ощущается в компании людей, от которых ты вынужден что-то скрывать.
Теодор младше меня на полтора года, но ему нравится делать вид, будто он мой старший брат и опекун. В начале наших отношений его забота казалась мне насмешкой, но потом я понял, что он такой от природы и в его покровительстве нет ничего унизительного.
Нас познакомил Вильям. То был январь, мороз загнал нас в средней руки паб, в котором подавали славный эль. Мы пили, болтали и строили планы на будущее, когда пришёл Теодор. И, как только я увидел его золотистые глаза, моё сердце растаяло.
Взгляд, которым он одарил меня, был похож на материнские объятия. Я сам не понял, как расплылся в глупой улыбке, как придвинулся к нему, инстинктивно пытаясь согреть. Тогда Теодор обнял меня за плечи и расхохотался, поражённый моим участием, а я всего лишь пытался прикоснуться к свету, который он источал.
Мне до сих пор тяжело врать ему, когда я уезжаю. Мне кажется, что Тео видит меня насквозь, но молчит, потому что слишком хорошо воспитан.
Несколько раз я порывался рассказать ему правду, хотя бы часть правды, но меня останавливал страх перед Карателями Ордена. Я дорожу своей жизнью, а мысль о том, что из-за меня пострадает Теодор, и вовсе невыносима.
– И надолго ты уезжаешь? – Спросил Теодор.
– На этот раз, возможно, надолго, – кивнул я.