Что лучше денег? - стр. 2
Она могла бы выглядеть хорошенькой, какими бывают девушки ее возраста, стучащие каблучками по асфальту многочисленных тротуаров Голливуда в погоне за случайной работой в каком-нибудь фильме. Но в эту минуту. Ужас сделал ее лицо безобразным, отталкивающим. Широко открытый рот, исторгающий безостановочный крик, имел вид отвратительной дыры. Она, как животное, пытающееся скрыться в норе, прижималась к стене и так же, как животное, царапала ее ногтями в тщетной попытке панического бегства.
Облик вошедшего мужчины словно возник из какого-то жуткого сновидения. Лет двадцати четырех, маленький, хорошо сложенный. Лицо с тонкими резко обозначенными чертами имело тот грязно-белый цвет, каким бывает остывшее баранье сало. Длинные мокрые черные волосы были словно прилеплены к черепу свисающими прядями. Но именно его глаза, вызывали впечатление чего-то кошмарного. Огромные, почти во всю радужку, зрачки – в какое-то мгновение мне показалось, что он слепой, но это было не так. Он смотрел на вопящую девушку с таким выражением, что мне стало страшно.
На нем был потертый костюм голубого цвета, грязная рубашка и черный галстук, напоминающий шнурок от ботинка. Все это насквозь промокло, с манжет брюк стекала вода, образуя на полу маленькие лужицы.
Три или четыре секунды он стоял как вкопанный. Затем из его тонких зловещих губ вырвался резкий свистящий звук.
Расти, двое пьяниц и я уставились на него. Его правая рука скользнула в задний карман брюк, и в ней блеснуло лезвие финки, длинное и хорошо отточенное. Направив ее острие в сторону визжащей девчонки, он стал двигаться вперед, как паук; быстро и немного боком, а свистящий звук становился все громче.
– Эй, ты! – рявкнул Расти. – Брось-ка!
Сам он предусмотрительно оставался там, где стоял, – за стойкой бара. Не двигались и двое пьяниц. Они сидели на высоких стульях, какие можно встретить только в баре, и с отвисшими челюстями следили за происходящим.
Лицо Сэма мгновенно посерело от страха, он соскользнул под стол и исчез из виду.
Остался только я.
Дурак с ножом, да еще в припадке ярости, представляет весьма реальную опасность для всякого, кто попытается ему помешать. Но я не мог сидеть и спокойно наблюдать, как он пришьет девчонку, а по всему было видно, что именно это он и собирается сделать.
Я отбросил стул и кинулся к нему.
Рима прекратила вопить и пихнула стол поперек входа в ее кабину. Вцепившись в него, она смотрела остекленевшими от ужаса глазами на быстро приближающегося к ней мужчину.
Все это произошло в течение каких-то пяти секунд.