Что лучше денег? - стр. 17
Мы спустились по лестнице и вышли на улицу. Ночь была душная, жаркая. В кромешной темноте переулка она прижалась ко мне, и я почувствовал, как она дрожит.
– Что с тобой происходит? – спросил я резко. – Тебе холодно? В чем дело?
– Так, ничего.
Мы поймали мотор и добрались до 10-й улицы. Машина несколько раз резко поворачивала, и всякий раз я ощущал, как сильно она дрожит, когда ее прижимало ко мне. Это все больше беспокоило меня.
.Вдруг она громко чихнула.
– Ты прекрати это! – заорал я на нее. – Тебе петь сегодня!
– Мне все равно.
Я готов был убежать, куда глаза глядят, но ее голос… О, я помнил его… А вдруг она начнет чихать у Вилли? Все полетит к чертовой матери!
– У тебя все в порядке? – с тревогой спрашивал я ее. – Сможешь петь?
– Оставь меня… Все в порядке.
«Голубая роза» была полна обычными посетителями: близкими к успеху дельцами, сателлитами настоящих бизнесменов, «ночными бабочками»19 «экстра»20 из Голливуда, гориллами21 и гангстерами – все вместе дружно предавались блаженству вечернего отдыха после дневной суеты и напряжения. Джаз-банд выстукивал быстрый, четкий ритм и ужасно гремел, что, однако, никому не мешало.
Сновали взмокшие официанты в тяжелой, спертой атмосфере сигаретного дыма, запахов кухни, духов, алкоголя и пота. Все покрывал полумрак.
Я подталкивал Риму, пока мы не добрались до кабинета Вилли. Постучал, открыл дверь и впихнул ее внутрь.
Билли сидел, развалившись в кресле, ноги на столе и чистил ногти перочинным ножичком. Он посмотрел на нас равнодушно.
– Привет, Вилли, – сказал я. – Вот и мы. Это Рима Маршалл.
Вилли взглянул на нее и кивнул. Его маленькие глазки скользнули по ее фигурке, он ухмыльнулся.
– Когда мы сможем начать? – спросил я. Он пожал плечами.
– Да все равно. Хоть сейчас. – Он убрал ноги со стола. – Ты уверен, что она сможет? Что-то вид ее меня не щекочет.
С неожиданным напором Рима ляпнула:
– Я не напрашивалась сюда…
– Заткнись, – перебил я. – Разберемся. – Повернувшись к Вилли, ответил:
– Защекочет. но это будет стоить большие башли22.
Вилли рассмеялся:
– Пацан! Чтобы я платил башли, меня нужно действительно защекотать! Пойдем, послушаем, что она может.
Мы вошли в кабак и остановились в полумраке возле джаз-банда, ожидая, когда он прекратит играть. Вилли взобрался на эстраду, сказал парням, чтобы они передохнули, и объявил выход Римы. Сделал он это просто: выступит крошка, которая хочет спеть для вас пару песенок. Затем махнул нам рукой.
– Как можно громче, – обратился я к Риме, устраиваясь у пианино. Большинство не обратило на нас никакого внимания, все продолжали болтать.