Четыре сезона - стр. 43
Энди, набравшись терпения, повторил просьбу. Отказали. Он опять. И снова отказ. Да, Энди Дюфрен изменился. Весной шестьдесят третьего, когда вокруг все цвело и благоухало, на его лице вдруг прорезались морщины, а в волосах пробилась седина. И куда-то подевалась эта его чуть заметная улыбочка. Он все чаще вперял взгляд в одну точку, а это верный признак того, что человек подсчитывает в уме годы, месяцы, недели и дни, проведенные в заключении.
Снова и снова просил он о свидании. Он набрался терпения. Чем он располагал, так это временем. Наступило лето. В Вашингтоне президент Кеннеди объявил новое наступление на бедность и гражданское неравноправие, не подозревая, что жить ему остается полгода. В Ливерпуле «Битлз» громко заявили о себе в мире британской музыкальной культуры, но за океаном о них еще никто не слышал. Бостонская команда «Ред сокс», чей успех спустя четыре года назовут «чудом шестьдесят седьмого года», пока маячила где-то на задворках Американской бейсбольной лиги. Все это происходило в большом мире свободных людей.
Нортон принял Энди в конце июня. Подробности их разговора я узнал от самого Энди только через семь лет.
– Если вы опасаетесь нажима с моей стороны в связи с денежными операциями, то у вас нет повода для беспокойства, – тихо сказал ему Энди. – Неужели вы думаете, что я заинтересован в разоблачениях? Не стану же я, в самом деле, рубить под собой сук. Я ведь точно так же замешан во всем, как и…
– Довольно, – остановил его Нортон, чье вытянутое каменное лицо напоминало в эту минуту надгробную плиту. Он откинулся в своем кресле, почти касаясь затылком грозных слов: ГРЯДЕТ СУД БОЖИЙ, И НИКТО НЕ СПАСЕТСЯ.
– Но…
– Чтобы я больше не слышал о деньгах, – сказал Нортон. – Ни здесь, ни в другом месте. Если вы не хотите, чтобы библиотека снова превратилась в складское помещение. Вы меня, надеюсь, поняли?
– Я лишь хотел развеять ваши сомнения, только и всего.
– Видите ли, когда я почувствую потребность в том, чтобы раскаявшийся сукин сын вроде вас пришел развеять мои сомнения, в тот день я подам в отставку. Я принял вас, Дюфрен, потому что устал от вашей назойливости. Хватит уже. Если вы что-то там нахимичили и теперь в вашей голове созрел фантастический план, носитесь с ним сами. А меня не впутывайте. Стоит только распахнуть двери, и ко мне пойдут косяком со всякими бредовыми идеями. Каждый грешник начнет плакаться мне в жилетку. Я был о вас лучшего мнения. Но теперь все. Кажется, я выразился ясно?
– Да, – сказал Энди. – Но имейте в виду, я нанимаю адвоката.