Чертог Восхода Асуры - стр. 33

– Ты там что-то про сожаление говорил. Не останавливайся. – С ироничным вопросом на лице Рейн дёрнул вверх подбородком. – В какой момент случилось озарение? Когда ты собрал вещи и свалил или после похорон, когда понял, что я на игле сижу?

Макс выразительно ненавидел себя за завязавшийся посреди улицы разговор, но просто уйти от него, как раньше, Рейн бы ему просто не дал.

– Я хотел вернуться, – сказал брат, медленно направляясь дальше по улице. Удушливые пряные пары, которыми тянуло с торговых рядов Улья, стали наполнять воздух тяжёлым смрадом. – Кажется, это было начало ноября, как раз после нашего совершеннолетия.

О стадии, на которой была болезнь матери, они узнали в сентябре. Шансов у неё оставалось немного, но скорость, с которой уходило её сознание, в то время как у похожих пациентов сохранялась ясность ума, заставляла врачей только разводить руками и объясняться дежурным сочувствием.

– Я не знал, как ты отреагируешь на моё возвращение, поэтому использовал невидимость, – говорил Макс. – Тебя не было. С матерью сидела соседка. Она как раз заглянула к ней, чтобы проверить, не нужно ли чего. Голос у матери был бодрый, и я решил поговорить. – На этом Макс замолчал, и образовавшийся провал тишины стал явным даже на кипящей улице. – Когда я уходил от вас, она была ещё в своём уме – злая как мегера заявила мне на прощание, что сын у неё, похоже, всегда был только один. Когда же я вернулся, она просто меня не узнала. И ладно бы она подумала, что я вор какой-нибудь. Нет. Угадай, кого она увидела вместо меня? Того, о ком боялась думать как о нашем отце. Это был просто ночной кошмар.

Рейн припоминал, что в один из первых приступов бреда мать говорила что-то про отца, но он сам тогда вернулся обдолбанный и пытался поскорее её успокоить, поэтому так в итоге не понял, что за чушь она несла.

– Разговор был коротким, – продолжал Макс. – Она испугалась, забилась в истерике. Я попытался ей объяснить, что всё в порядке, но крик быстро донёсся до соседки, и та вызвонила тебя. Ты показался через десять минут: под кайфом, с торчащей из заднего кармана пачкой бабла, которая так и просилась, чтобы кто-нибудь помог тебе с ней распрощаться. Потом достал какие-то таблетки успокоить мать. – Макс снова замолчал. Его глаза будто бы одновременно изучали запрещённое содержимое старенького секретера в их комнате и строили маршрут в толпе прохожих. – Я охренел, сколько там всего у тебя было, – только и добавил он.

Рейн почти равнодушно пожал плечами. Никакого другого варианта быстро достать деньги в то время у него не было.