Чертог Восхода Асуры - стр. 35
Вина за их испорченные отношения в равной степени лежала на совести обоих. Макс злился на мать, потому что она без устали отчитывала только его. За те же сигареты, которые они с братом вместе курили блоками, она устраивала Максу такой разнос, что и черти бы в аду разбежались, но вместо похожей выволочки для Дэна она только молча протягивала руку, в ожидании, что тот сдаст свои запасы сам. Будь всё наоборот, он бы тоже злился. Это было несправедливо.
В итоге у Макса закончилось терпение, и он стал по мелочам подставлять Дэна, в надежде, что наконец-то достанется и ему. Со временем эти мелочи превратились в поводы посерьёзнее, и пришлось отвечать тем же. С одной разницей – в отличие от Макса в характере Дэна всегда была резкая струна, из-за которой слова звучали больнее, а поступки выглядели жёстче. Брату приходилось искать, чем это крыть, и доигрались они ровно до того, что в конечном счёте могли открутить друг другу головы.
Последствия всего этого ударили особенно больно, ведь они были братьями, вместе появившимися на свет. Эмоциональная связь в таких отношениях, какими бы они ни казались обособленными, скреплена с рождения. Макс озлобленно рвал её, а Дэну приходилось с остервенением защищаться. В итоге смерть матери вместе с потерей брата сплелись в какой-то невообразимый комок боли, размотать который Дэну просто не хватило сил.
При взгляде на Макса он ощутил, насколько тяжело признаваться в этом даже себе.
– А что касается Яры, – продолжил Макс, так и не услышав ответ на свой вопрос. – Как бы сильно ты ни злился, остановить её мог только ты.
Если Макс и хотел ему врезать, то эти слова оказались куда эффективнее удара в морду.
Внутри паба выложенный шахматной плиткой пол огибал длинную барную стойку из красного дерева, разнообразные люстры вперемежку с красными фонарями отражали световые блики, а на противоположной входу стене не меньше дюжины деревянных часов показывали начало шестого.
– Арчи там. – Бармен указал рукой в сторону солнечного окна.
За столом сидел ничем не примечательный мужчина лет тридцати пяти. Его тёмно-русые волосы хоть и были уложены, но не слишком аккуратно. Классический костюм хоть и сидел по спортивной фигуре, но был недорогой. Он ел бифштекс, но без аппетита. Когда же он снял солнцезащитные очки, Рейн почувствовал в нём кое-что действительно выдающееся: его серый, как едкий дым, взгляд держал за яйца.
– Чем обязан? – спросил Арчи без интереса, но с вежливостью.
– Мы от Шаха, – ответил Рейн.
– Киган, налей им выпить, – громко попросил ирландец и жестом пригласил присоединиться.