Черное знамя - стр. 50

Теплая волна облегчения накрыла с головой, Одинцов торопливо поставил подпись.

– Вот и отлично. Счастливо вам оставаться, господа газетчики, – сказал штабс-капитан. – Только полагаю, что мы еще с вами увидимся, и может статься, что уже не на вашей, а на нашей территории.

Он вручил протокол допроса одному из подчиненных, и зашагал в сторону лестницы. Прочие жандармы, грохоча сапогами, двинулись следом, и вскоре Олег с Севкой остались вдвоем.

– Ну что, зайдем? – спросил Багров.

Олег переступил порог с бьющимся сердцем.

И не удержался, выругался матерно, что позволял себе очень редко – пол был устлан ровным слоем из бумажных листов, словно по редакции пронесся невиданной силы ураган или выпал снег из необычно крупных хлопьев.

– Вот это… это… это что? Гады! – прошипел Севка. – Зачем они?

– Как же, понятное дело… чтобы мы знали свое место, чтобы помнили, у кого власть, – Олег проглотил, затолкал глубже засевший в горле комок. – Но ничего у них не получится! Ничего!

Жандармы вытащили папки из шкафов, вывалили содержимое ящиков, и все перемешали.

Но пусть даже им придется просидеть тут всю ночь, приводя бумаги в порядок, очередной номер «Новой России» выйдет вовремя, и в нем будет текст, описывающий сегодняшний визит.

– Давай, беремся за дело, – сказал Олег, опускаясь на колени.

27 сентября 1938 г.

Казань

Когда Олег вылез из такси у штаб-квартиры Народной дружины на улице Чингизидов, начался дождь. Холодная морось посыпалась с низкого, словно провисшего под собственной тяжестью, отсыревшего неба.

Несмотря на непогоду, он постоял несколько мгновений, разглядывая вытянувшееся чуть ли не на двести метров здание.

Поговаривали, что Хаджиев носится с идеей создать особое, отдельное ханство для своей «опричнины», то ли в Средней Азии, на родине предков, то ли в Монголии, на коренных землях Чингисхана. Установить там образцовый евразийский строй, а всех, кто в него не вписывается, попросту выселить.

Это вполне могло быть правдой, ведь одно государство в государстве он уже построил.

У Народной дружины была своя армия – казачьи части подчинялись не только генеральному штабу военного министерства, но и своему верховному атаману, а эту должность занимал Хан. У нее имелись свои спецслужбы, собственный, исключительный суд, глава которого носил титул вождя юстиции, отдельная экономика, «опричники» подмяли под себя корпус жандармов.

Если продолжать эту аналогию, то Олег сейчас стоял у парадных ворот столицы этого черного государства, у города в городе, занимавшего целый квартал между Чингизидов и Кремлевской.