Черная рукопись - стр. 32

…Рифмовщик произносил торжественную речь, приуроченную к изданию на днях крупного сборника со стихами и поэмами метафористов. Во время нее он одной рукой держал на уровне головы толстую книгу, а другой активно жестикулировал. Глаза Рифмовщика блестели при этом так, словно он являлся не лидером творческого кружка, а вербовщиком секты.

Закончив речь, он предложил выпить за сборник, что все и сделали.

После этого он попросил каждого рассказать о творческих планах и перспективах напечатания. Ту часть присутствующих, которая сообщила о ведущихся переговорах с редакциями, Рифмовщик удостоил словами поддержки и похвалы, уточняя при этом сумму возможного гонорара и напоминая о необходимости выплаты Ордену двадцати пяти процентов. Остальных же – тех, кого издательства отвергали – Рифмовщик весьма обидно, хоть и аккуратно подбирая при этом слова, критиковал.

Когда дело дошло до меня, он сказал:

– Тебе нужно показать свои стихи главреду «Утренней звезды», ему должно понравиться. Но перед этим я их немного подкорректирую, а то местами они «суховаты», образности не хватает. Договорились?

– Да.

– Вот и славно…

…декламировали, обсуждали продекламированное и пили, декламировали, обсуждали продекламированное и пили. Причем лестность оценок прочтений друг друга возрастала с количеством опустевших бутылок вина…

…Когда я закончил и под бурные аплодисменты раскрепощенных выпивкой братьев по перу сел, кто-то спросил:

– А кем ты вдохновлялся, если не секрет?

– Да много кем, – непринужденно отвечал я, – и Рифмовщиком, и Поэтом, и вот Володей… Но больше всего – Зыменовым Богданом. Присутствующим навряд ли доводилось слышать это имя, поскольку человек, как я понимаю, пишет исключительно для себя, но несколько самиздатовских собраний его сочинений все-таки курсирует по Городу, и при желании их можно найти. Что крайне рекомендую сделать всем, кто хочет быть на острие поэзии.

Собравшиеся как будто сразу протрезвели. С десяток пар глаз пристально смотрели на меня.

– Что? – играя недоумение, поинтересовался я.

– Да видели мы твоего Зыменова, – процедил Рифмовщик. – Приходил, негодник. Но ни одного стиха так и не прочитал и не думаю, что кто-либо из нас захочет с ними ознакомиться. Так что в своем восхищении им ты, вероятно, останешься одинок.

– Но, позволь, как можно появиться на заседании Ордена и ничего при этом не прочитать? Кто же поручится за такого субъекта?

На мои вопросы Рифмовщик ответил следующее: в поместье Зыменова провел не кто иной, как Поэт, который на злополучное заседание опоздал. Причем в дверях члены клуба заметили лишь самого Поэта, а спутник его, видимо, прятался за спиной, поскольку присутствие оного вскрылось только тогда, когда Орден уже принялся за написание декларации метафоризма.