Черная рукопись - стр. 31
– Я весь внимание, – ответил я с наигранной радостью.
Далее последовал длительный рассказ о недавно написанной (на том заседании, когда вышвырнули Поэта) декларации метафоризма, ключевой постулат которой был витиевато размазан на десяти страницах и безапелляционно заявлял о главенстве формы над содержанием. Рифмовщик спросил, согласен ли я с приведенными утверждениями, и я ответил, что согласен, после чего поставил свою подпись под декларацией, которая была мне тут же принесена.
Затем Рифмовщик обрисовал мне финансовую политику клуба. Если вкратце, она гласила, что со всех доходов от издания произведений Орден метафористов взимает с тех, кто в нем состоит, двадцать пять процентов, чтобы покрывать расходы на аренду поместья, оплачивать рекламу метафоризма как течения в различных газетах и пополнять фонд помощи членам Ордена.
– То есть в сложной жизненной ситуации можно обратиться? – удивился я.
В ответ Рифмовщик перечислил редкие случаи, в которых обращение допускается. Почти во всех фигурировало слово «смерть» или «инвалидность».
Я сказал, что финансовая политика меня устраивает и подписался под ней.
Последним, что довел до меня Рифмовщик, был внутренний регламент Ордена: он регулировал частоту собраний, порядок принятия решений и прочие малоинтересные бюрократические моменты. Выслушав все это, я снова оставил подпись под документом, обозначив согласие. Тогда Рифмовщик протянул мне ладонь для рукопожатия и произнес:
– Поздравляю! Вы приняты в наше скромное сообщество.
Стиснув его худую руку, я с удивлением обнаружил, что она не так слаба, как мне думалось…
…Круглый стол постепенно заполнялся. Я сидел рядом с Лозунговичем в нескольких стульях от Рифмовщика. Входящие особо не обращали на меня внимания, удостаивая лишь мимолетным взглядом в момент, когда здоровались.
Творческие люди выглядят по-разному, но их всегда можно узнать в толпе благодаря одному общему поведенческому признаку: большую часть времени они смотрят не на мир вокруг, а как будто вглубь самих себя, лишь изредка отвлекаясь на прохожих, детали обстановки или природу, чтобы запомнить все это и потом запечатлеть в произведении, будь то симфония, стихотворение или же прозаический текст.
Такими – погруженными в собственные мысли – предстали передо мной и все удостоившие заседание присутствием метафористы, вне зависимости от того, насколько бедным или преуспевающим выглядел каждый из них.
Одновременно с прибытием членов Ордена, прислуга начала сервировать стол бокалами и подносить бутылки с вином. «Насухую», пришел я к заключению, заседания в клубе не проводятся…