Чёрная бабочка на красном колесе. Разные судьбы – разная правда - стр. 9
– Почитайте, что я писал при коммунистах… Раньше ничего нельзя было писать о православии. Ленинградские ребята, Леонид Бородин в том числе, создали союз христианской молодежи, всех и посадили, да на полную катушку срок дали – по 12—15 лет. Я рукопись своего «Лада» даже закапывал тогда.
– Вас хорошо знают как писателя и гораздо меньше как драматурга. Что с вашими пьесами?
– Всего их шесть. Четыре поставлены. Одна в 32 театрах несколько сезонов шла, вторая – в восьмидесяти. Сейчас во МХАТе идут «Семейные праздники», там есть и о событиях в Москве в октябре 93—го. Приезжали на премьеру Руцкой и Зюганов. Руцкой обиделся на то, как он выглядит в пьесе, но виду не подал. Зюганов тоже вроде бы обиделся.
– Если уж зашла об этом речь, кто из нынешних политиков в России вам по сердцу?
– Никто. Хотя – Сергей Бабурин. И то – более – менее.
– А к Зюганову как вы относитесь?
– Нормально. Но вот с тактикой его я не согласен: люди и страна гибнут, а он все ищет пути легитимного вхождения во власть.
– Вы бывали в горячих точках. Что вас туда тянет?
– Не могу смотреть на несправедливость. В Приднестровье был в 1992 году, хотел с Лебедем встретиться – он уклонился. В Сербии был два раза. Радован Караджич даже предлагал остаться. Там настоящее православие. Сербию распяли, как Христа.
– Вы и в октябрьских событиях в Москве участвовали…
– Все видел своими глазами, и лужи крови на площади у Останкинской телебашни. Меня лавочники тогда чуть не застрелили.
– А с Солженицыным приходилось встречаться?
– После того как он поддержал расстрел Верховного Совета, я написал ему во Францию письмо. Не ответил. Недавно встретились, но разговора не получилось. Стыдно ему.
– Вас называют писателем – «деревенщиком», не обижаетесь?
– А мы с Распутиным этот термин сделали хорошим.
– Василий Иванович, вы писатель крестьянского корня, скажите, что делать с землей?
– Раздать крестьянам, тогда и из городов их родня приедет. Но техникой надо помогать. А продавать землю нельзя.
– Вы писатель, а какую профессию еще любите?
– В России плотником обязан быть каждый мужик.
– Василий Иванович, вы к рыночной экономике отрицательно относитесь?
– Нет рыночной экономики! Во всех странах экономика плановая, никто в хаосе не живет, это нам навязали худший вариант экономики. Столько раз русскую деревню раскулачивали, что не знаю, сможет ли она подняться.
– Вы написали «Кануны» и «Год великого перелома», а будет ли книга о деревне 40— 50—х годов?
– Сил не хватит. Сейчас пишу, до осени надо бы закончить, третью книгу – «Час шестый», кончаю 32—м годом, когда я родился.