Через тернии к звездам - стр. 9

Беспокойная ночь сменилась тревожным утром. Едва рассвело, Уна встала и отправилась на поиски Сцеволы. Увидев служанку, она первым делом спросила, здесь ли Марк Флавий.

– Тебе какое дело? – ответила Эмер. – Хозяин вернулся поздно, но вновь уехал еще до рассвета. Лучше помоги мне здесь вместо того, чтобы задавать глупые вопросы. Или думаешь, он потерпит нахлебников в своем доме?

У девочки не было сил, чтобы возражать или сопротивляться. Она молча последовала за женщиной.

***

Третий день Марк Флавий изучал донесения, разбирал многочисленные жалобы и споры галльских племен. Именно отсутствие единства между ними позволило-таки Риму одержать победу. Определенно, воевать было проще, чем разбираться во всех этих хитросплетениях соседей, каждый из которых пытался поживиться за счет другого. Интриги всегда были чужды ему.

С минуты на минуту он ожидал прибытия вестника от Юлия Цезаря или новостей из Рима. Неизвестность действовала угнетающе, а многочисленные дела практически не оставляли времени на отдых. Если бы не холодный зимний воздух, Сцевола решил бы, что надвигается гроза. Небо затянули серые тучи. Настроение становилось все более тревожным

Наконец, легионер сообщил о прибытии долгожданного посланника. Им оказался старый знакомый Флавия Квинт Аллий Бала. Мужчины дружески обнялись, но обошлись без длительных приветствий. Им предстоял серьезный разговор до прибытия магистратов[1].

– Итак, зачем мое присутствие так необходимо Цезарю в Риме? – напрямую спросил Марк Флавий.

– Юлий Цезарь собирает силы, – честно ответил Аллий Бала. – Их противостояние с Помпеем[2] в любой момент может выйти за рамки политической борьбы и вылиться в гражданскую войну. Похоже, кому-то не дают покоя лавры Суллы[3]. Причина вражды двух бывших союзников и талантливых военачальников тебе, я думаю, ясна, – борьба за власть. После твоего отъезда наступила настоящая анархия. Пока Цезарь вел войны в Галлии, Помпей собирал сторонников в Риме и даже был избран консулом без коллегии[4]. Слава Цезаря всегда не давала ему покоя, а смерть жены несколькими годами ранее развязала руки. Попытки провести переговоры не увенчались успехом. Цезарь требовал сохранения за ним должности проконсула[5], но был готов сложить полномочия при условии, если Помпей также откажется от власти. В противном случае он обещал начать войну. Предъявленный ультиматум настроил сенат против Гая Юлия. Даже Тит Лабиен[6] поддержал Помпея. Чью сторону займешь ты и твой легион?

– А ты поддерживаешь Цезаря.

Слова Марка Флавия были скорее утверждением, чем вопросом.