Через тернии к звездам - стр. 14
Быстрому продвижению войска способствовали дороги – не утоптанные людьми, животными и телегами участки земли, а возвышающиеся над почвой, сложенные из необработанных каменных блоков. Даже пехотинцы, несшие кроме доспехов и оружия дополнительный груз в виде кухонной утвари, дополнительной одежды, некоторых инструментов, проходили по двадцать миль в день. На вопрос Уны, какие боги создали это чудо, Марк обвел рукой войска и ответил:
– Вот они – эти боги! В основном солдаты, так как дороги нужны для быстрого перемещения армии, а еще поселенцы, живущие рядом, рабы и пленники. Каждый тракт словно нить, но вместе они образуют удивительное полотно, покрывающее республику, связывающее даже отдаленные провинции с вечным городом.
Не только девочку, но большинство знакомых Сцеволы удивляло, что он с одинаковым уважением говорил о патрициях[3] и плебеях[4], о римлянах и варварах, ставя во главу угла личные заслуги человека, а не его происхождение. В то же время он никого излишне не приближал к себе, держа дистанцию. Мало нашлось бы тех, кто назвал легата своим другом, еще меньше тех, кого он сам считал таковыми.
Солдаты преклонялись перед легатом, готовые отправиться в бой по первому приказу. Знаменосец Одиннадцатого легиона гордо нес аквилу[5], как символ победы римского оружия над любым врагом. Их аквила – бык, а также штандарт ни разу не были потеряны или брошены под ноги противника. Это был легион победителей!
***
Крошечный мир Уны стремительно разрастался до необъятных размеров. И сама она тоже менялась: не став римлянкой, все более отдалялась от Галлии и своих корней. Она довольно хорошо держалась в седле, и легионеры, знавшие еще ее приемного отца Тита Юния, стали называть девочку амазонкой. Мужской костюм, состоящий и узких штанов бракка[6], туники[7] с длинными рукавами и плаща сагума[8], ставшего популярным среди римских воинов, как нельзя лучше соответствовали образу девы-воительницы. Прозвище на время похода заменило ей имя: ее галльское имя было мало кому известно, а Летицией (или Лети) называл ее только Марк Флавий.
Дорога маленькой девочке давалась тяжело, особенно на первых порах. Тем не менее, она мужественно держалась в седле и, верная данному обещанию, ни на что не жаловалась, но под вечер быстро засыпала в палатке Флавия, укрытая его заботливой рукой.
В пути она держалась по возможности подле него. Хотя ей легко давалось общение с солдатами, к которым она привыкла, живя в доме Юния, именно Сцевола казался ей ближе других. Он рассказывал о знаменитых полководцах, о римской культуре, искусстве, политике. Не только Уна, но и закаленные в боях ветераны, и молодые легионеры, оказавшись рядом, с большим интересом слушали рассказы своего предводителя.