Черепаший вальс - стр. 93
Последние две недели она плохо спала. Ломило затылок, в спину словно вонзались ножи.
– В половине первого! И Филипп придет. С Александром. И некая Ширли со своим сыном Гэри. Все придут! Я сейчас лопну от счастья! Я наконец смогу всем тебя представить, моя королева! Сегодня великий день!
– Ты уверен, что это хорошая идея?
– Не скрипи, пожалуйста! Жозефина сама предложила устроить этот обед. Она приглашала нас к себе, но я подумал, что тебе будет приятнее принять их у нас. Подумай о Младшем. Ему нужна семья.
– Это не его семья!
– Когда своей нет, и чужая сгодится!
Жозиана, полуодетая, бродила вокруг кровати, вытягивая шею, как подагрическая жирафа.
– Сейчас семьи не в моде, их ни у кого нет… – буркнула она.
Он ее не слушал, он переделывал мир. Строил свой Новый Мир.
– Они меня знали, когда я был затюканным, забитым, когда меня унижала Зубочистка. А сейчас предстану перед ними Королем-Солнцем в Зеркальной галерее![52] Гей, глядите, поселяне, вот мой дворец, мои лакеи, мой Маленький Принц! Женщина, подай мой напудренный парик и туфли с пряжками!
Он шлепнулся на кровать как был, без штанов, в одной рубашке, раскинув в стороны руки и громадные ляжки. Марсель Гробз. Толстый клубок рыжей шерсти, жировых складок, веснушчатой розовой плоти, в котором сверкают ярко-голубые глаза, пронзительные, как острие шпаги.
Жозиана упала на кровать рядом с ним. Он только что побрился, от него пахло хорошим одеколоном. На стуле были аккуратно сложены костюм из серого альпага, синий галстук, изящные запонки.
– Гостям хочешь понравиться…
– Да я сам себе нравлюсь, Конфетка. Это разные вещи.
Она положила голову ему на плечо и улыбнулась.
– А раньше не нравился?
– Раньше я был мерзкой старой жабой. И что ты во мне углядела, ума не приложу…
Да, ее Марсель, прямо скажем, не Аполлон. Честно говоря, поначалу ее больше привлекала его кубышка, чем обаяние, но вскоре, узнав его поближе, она была поражена его жизненной силой, щедростью, благородством и стала его штатной любовницей, а потом и женщиной его жизни, матерью его ребенка.
– Да я особо не разглядывала, купила сразу весь набор!
– Ну да, про уродов всегда говорят, что в них море обаяния! Но мне плевать, сегодня я великий мамамуши[53].
– Ты даже сексапильней, чем сам великий мамамуши!
– Хватит, Конфетка, перестань меня возбуждать! Посмотри на мои трусы! Он торчит, как мачта корабля в бурю! Если мы опять начнем, быстро не закончим!
Его аппетит в постели ничуть не ослаб. Этот человек был создан, чтобы есть, пить, смеяться, наслаждаться, сворачивать горы, сажать баобабы, обуздывать громы и оседлывать молнии. А гадюка Анриетта хотела сделать из него комнатную собачку! Она порой снилась Жозиане. И что эта дрянь забыла в моих снах, а?