Человек из Санкт-Петербурга - стр. 44
Но теперь времени на осторожное прощупывание почвы уже не оставалось. Ему придется прямо задать вопрос, как раздобыть пистолет. Однако подойти к этому следовало аккуратно, а потом немедленно порвать все связи с Джюбили-стрит и перебраться в другую часть Лондона, где его невозможно будет отследить.
Поэтому он перенес свое внимание на молодых евреев-отщепенцев, обитавших на той же Джюбили-стрит. Это были сердитые, склонные к насилию парни. Они отказывались идти по стопам отцов и за гроши гнуть спины в мастерских Ист-Энда, где на самом деле шились костюмы, которые аристократы заказывали на Савил-роу[8]. И опять-таки, в отличие от своих папаш не принимали консервативных доктрин раввинов. Однако в большинстве своем они еще не определились, где искать решение своих проблем: в политике или в уголовщине.
Максим выделил из их ряда человека по имени Натан Сабелински. Ему было около двадцати, он обладал привлекательной внешностью с несомненными славянскими чертами в лице, носил высокие воротнички и желто-золотистую жилетку. Максим не раз замечал его в клубе анархистов, но чаще – среди нелегальных игроков, делавших ставки на Коммершиал-роуд: у него, стало быть, водились деньги не только на добротную одежду…
Он оглядел помещение библиотеки. Какой-то мужчина откровенно спал за столом, женщина в плотном пальто штудировала по-немецки «Капитал» и делала выписки, литовский еврей склонился над русскоязычной газетой, которую читал с помощью увеличительного стекла. Максим вышел на улицу, но не обнаружил поблизости ни самого Натана, ни его дружков. «Рановато для них, – понял он. – Если такие выходят на дело, то с наступлением темноты».
Максим вернулся в Данстен-Хаус. Сунул в чемоданчик бритву, смену чистого нижнего белья и единственную запасную рубашку. Потом разыскал Милли, жену Рудольфа Рокера, и сообщил ей:
– Я нашел себе другое жилье. Вечером зайду попрощаться и поблагодарить Рудольфа.
Затем он привязал чемодан к багажнику велосипеда и поехал сначала на запад к центру Лондона, а потом взял севернее в сторону Камден-тауна. Здесь он нашел улицу, застроенную высокими и когда-то вполне приличными домами, где изначально жили семьи среднего класса, перебравшиеся теперь в пригороды, поближе к станциям вновь проведенных линий метро. В одном из этих сильно обветшавших строений он снял грязноватую комнату, заплатив хозяйке-ирландке по имени Бриджет десять шиллингов квартплаты за две недели вперед.
К полудню он уже снова был в Степни рядом с домом Натана на Сидней-стрит – вполне заурядным для этого района зданием с двумя комнатами внизу и двумя наверху. Входная дверь стояла распахнутой. Максим вошел.