Человеческие поступки - стр. 22

Возникает мысль: «Хорошо бы зрение ухудшилось настолько, чтобы и вблизи видеть только смутные очертания». Но сейчас все видно четко. Прежде чем откинуть белую ткань, ты заставляешь себя держать глаза открытыми. Прикусывая губы с такой силой, что выступает кровь, ты снимаешь покрывало с тела. И даже после того, как ты снова медленно накрываешь его, ты держишь глаза открытыми. «Все равно бы убежал, – думаешь ты, стиснув зубы. – Даже если бы тогда упал не Чондэ, а вот эта девушка, ты бы убежал. Даже если бы упали старшие братья, даже если бы упал отец, даже если бы упала мать, ты все равно бы убежал».

Ты оглядываешься и смотришь прямо на старика, смотришь, как его седые волосы поднимаются дыбом. Терпеливо ждешь, когда он ответит на твой безмолвный вопрос: «Это ваша внучка?». Я не прощу. Ты смотришь прямо в дергающиеся глаза старика. В глаза человека, который увидел самое ужасное, что только можно увидеть на этом свете. Я ничего не прощу. И самого себя не прощу.

Наши тела уложены крест-накрест друг на друга.

Поперек моего живота лежит незнакомый мужчина, а поперек его живота – незнакомый молодой человек старше меня. Его волосы касаются моего лица, а мои босые ноги упираются в ямки под его коленями. Я могу видеть все это, потому что парю очень близко от своего тела.

Подошли они. Торопливо. В пестрой военной форме, в касках, на рукавах повязки с красным крестом. Встав друг напротив друга, они стали поднимать нас за руки и за ноги, а затем бросать в армейский грузовик. Действовали механически, словно грузят мешки с зерном. Чтобы не потерять свое тело, я цеплялся то за щеки, то за шею, так и забрался в кузов. К моему удивлению, я оказался там один. То есть я не встретил других духов. Пусть много духов витает где-то здесь поблизости, но я не мог увидеть или почувствовать ни одного. Оказывается, выражение типа «встретимся на том свете» не имеет никакого смысла.

Они молча забросили в грузовик все наши тела. Мое сердце остановилось из-за большой потери крови, но даже после этого она все продолжала течь, и мое лицо стало похожим на лист писчей бумаги, тонкий и прозрачный. Я первый раз посмотрел на свое лицо, закрытые глаза, и все это показалось мне совсем незнакомым.

С каждой минутой приближался вечер. Грузовик выехал за пределы города и помчался по пустынной дороге через охваченную сумраком равнину. Когда он поднялся на невысокий холм, где густо росли дубы, впереди стали видны металлические ворота. Грузовик ненадолго остановился, и двое караульных отдали честь. Долгий и тонкий скрежет металла раздался дважды – первый раз, когда солдаты открывали ворота, и второй раз, когда закрывали их. Грузовик проехал еще немного вверх по холму и остановился на пустыре между одноэтажным бетонным зданием и дубовой рощей.