Час волка - стр. 86

– Мертва. Все они мертвы. Ты об этом и сам знаешь; почему же ты упрямишься, зовешь духов?

Мальчик прижал руку к лицу. Он обливался потом, но внутри у него все было ледяным, будто снаружи его тела был июль, а в крови – январь. Суставы его ломило, будто тупым топором перерубали ствол из железного дуба.

Где я нахожусь? – думал он. – Папа, мама, сестра…

Где они?

К нему стали возвращаться из потускневшей памяти: пикник, выстрелы на поляне, тела, лежащие на обрызганной красным траве. И люди, гнавшиеся за ним, стук копыт, следующий за подростком по пятам. Волки. Волки. Тут его сознание затуманивалось, и воспоминания убегали, как дети от кладбища. Но глубоко внутри своего сознания он знал, где находится – в лабиринтах белого дворца, – и знал, что человек, стоявший перед ним, словно король варваров, был и более, и менее, чем человек.

– Ты с нами уже шесть дней, – сказал Виктор. – Ты ничего не ешь, даже ягоды. Ты хочешь умереть?

– Я хочу домой, – ответил Михаил слабым голосом. – Я хочу к маме и папе.

– Теперь твой дом здесь, – сказал Виктор.

Кто-то яростно закашлялся, и Виктор глянул своими пронзительными янтарными глазами туда, где, укрытая одеждами, лежала фигура Андрея. Кашель перешел в задыхающийся хрип, и тело Андрея выгнулось.

Когда звуки, порождаемые смертельной болезнью, затихли, Виктор обернулся к мальчику.

– Слушай меня, – приказал он и уселся перед Михаилом на корточках. – Ты скоро заболеешь. Очень скоро. Тебе понадобятся все силы, если хочешь после этого выжить.

Михаил держался за живот, который вздулся и горел. – Я и теперь болен.

– Это еще что, будет гораздо хуже. – Глаза Виктора светились в красноватом свете как бронзовые монеты. – Ты – тощий доходяга, – резюмировал он. – Разве твои родители не кормили тебя мясом?

Он не ожидал ответа, а схватил Михаила за подбородок искривленными пальцами и задрал лицо мальчика повыше, чтобы на него попало больше света от костра.

– Бледный, как молоко, – сказал Виктор. – Ты не сможешь выдержать! Это уж точно.

– Выдержать что, сударь?

– Выдержать превращение. Ту болезнь, которая приближается к тебе. – Виктор отпустил его подбородок. – Тогда можешь не есть. К чему понапрасну переводить вкусную еду? Тебе ведь и так конец, верно?

– Я не знаю, сударь, – сознался Михаил и вздрогнул от холода, пронизавшего его до костей.

– Зато я знаю. Я научился отличать сильные тростинки от слабых. В нашем саду слабых полно. – Виктор показал наружу, в сторону от помещения, и на Андрея накатился еще один приступ кашля. – Все мы рождаемся слабыми, – сказал Виктор мальчику. – Нам приходится учиться, как стать сильными, иначе мы гибнем. Это – элементарные факты жизни и смерти.