Центр жестокости и порока - стр. 59
Хитрая плутовка, услышав про подтверждавший чек, не смогла удержаться от злорадной, презрительной мимики, промелькнувшей лишь на секунду, но отлично выражавшей ее размышления: «Говори, говори, старый «козел»… Как ты думаешь: кто сможет мне помешать снять деньги как первый, так второй, а еще и третий, и многочисленный раз?» Тем не менее она кивнула в знак согласия головой, что, мол, все сделает исключительно в лучшем виде, приняла протянутую ей кредитную карту, узнала ПИН-код и заспешила к ближайшему банкомату (к слову следует уточнить, в Рос-Дилере они были расставлены чуть ли не на каждом углу), оказавшемуся в ничем не особенном случае всего-то в паре кварталов; отправляясь, она предоставила пьяному клиенту в качестве залога небольшую, красивую сумочку, а главное, как она полагала, отличную возможность подняться в номер и предаться там (что обычно всегда случалось) безмятежному сну и преспокойному отдыху. Однако на этот раз девушка ошиблась, и очень существенно… поняла же она роковую ошибку, лишь только когда вернулась назад, «заправленная» оговоренной суммой, подтвержденной квитанцией, и, сверх того, еще тысячей долларов, никак ими не оговоренными. Как и было указанно, Лисина подошла к двери, обозначенной табличкой: «244», и, бесцеремонно распахивая ее без стука, непринужденно ввалилась внутрь просторного номера.
– Дядь, – не считая нужным далее фамильярничать, она решительно перешла к неформальному обращению, – ты где? Я вернулась.
Ответа не следовало, и, предположив, что ее клиент, как только оказался в занимаемых покоях, сломленный пьяной усталостью, тут же уснул, нагловатая бестия посчитала, что в возникшей ситуации будет наиболее правильным, если она без приглашения пройдет в основную часть помещений, оставит там выданную карту и заберет оставленные личные вещи. Так красотка и поступила. Миновав небольшой коридорчик, она оказалась в довольно просторной зале, где перед большим телевизором, показывавшим какие-то новости, вполоборота к ней, прямо посередине комнаты, был установлен просторный диван, где ее новый знакомый сидел с невозмутимым видом, прислонив голову к спинке, как будто бы спал безотчетным и беспробудным сном, а заодно и громко похрапывал; глаза его были закрыты, голова чуть склонена набок, сумочку же он держал в правой рукой, безвольно покоившейся на однотонной, желтой, обшивке.
– Семеныч, – на всякий случай негромко окликнула хитрая бестия, в душе уже начинавшая радоваться, что и отчета-то от нее никакого теперь не потребуется (ну, в принципе, как и в большинстве чем-то похожих случаев), – дрыхнешь ты, что ли?