Царская охота - стр. 30
Она так боялась ехать сюда, так боялась не понравиться бабушке его величества, но опасения оказались напрасными. Евдокия приняла её очень хорошо. Прочитав письмо внука, она словно ожила, почувствовав себя снова нужной.
Филиппа многое у неё узнала об обычаях этой огромной страны, которой ей предстоит вскоре править. Узнала она и о ненависти её будущего мужа к императрице Екатерине, и что лучше при нём не вспоминать вторую жену Петра первого. Евдокия тогда вздохнула и сказала слушавшей её с раскрытыми глазами девушке.
– Знаешь, в чём тебе повезло, душа моя? – Филиппа отрицательно покачала головой. – В том, что у тебя не будет свекрови. Наталья была… Мы с ней не любили друг друга, и она сумела настроить сына против меня. А я тогда была ещё слишком молода, чтобы понять, что между двумя людьми всегда может влезть кто-то третий. Анна Монс узнала это на своей шкуре, хотя была уверена, что крепко держит Петра своими бёдрами, – и Евдокия жёстко рассмеялась, а Филиппа вздрогнула, потому что первое, что ей пришло в голову после этого откровения – это бывшая царица сделала так, чтобы та, ради которой её бросили в монастырь, так и не стала императрицей Российской. – Не слушай много старуху, душа моя. Петруша вовсе не похож на деда своего, хоть его и сравнивают с ним постоянно.
Тем не менее Филиппе нравилось учиться. Она подтянула русский язык и отказалась от встречи с императором, чтобы потом он встретил её уже полностью готовой для того, чтобы занять место рядом с ним. Так она сама себе говорила, но на самом деле жутко боялась увидеть разочарование в его взгляде.
Нет, она была уверена, что её не отправят в монастырь, но и участь Марии Лещинской – королевы Франции, её не устраивала. Филиппа провела подле несчастной королевы достаточно времени, чтобы понять, – Марию очень огорчают многочисленные связи ее мужа Людовика с другими женщинами, из которых он даже назначает себя официальных наложниц. Он же с ними заключает самые настоящие договоры, заверенные юристами и скреплённые всеми полагающимися печатями. Но и идеи домостроя, к которому была привержена Евдокия, Филиппе не понравились.
А потом случилось несчастье, как гром среди ясного неба.
Она помнила мечущуюся в бреду бабушку Петра, с которой он не мог даже попрощаться, и как она сидела подле неё, всё это время держа за руку. Тот жуткий первый день… какая-то богомолица, пришедшая с больной, пыталась вырваться за ворота. Как она страшно кричала, проклиная солдата, силой втолкнувшим её обратно на территорию монастыря, после чего тяжёлые двери из морёного дуба закрылись уже с той стороны.