Бывший. Сжигая дотла - стр. 21
– Так, значит? – сразу спрашиваю.
Ему нечего делать в Педе, выходит, он здесь из-за меня, и ничем хорошим мне это не грозит. Усилием воли заставляю себя не искать прежнего Диму в красивых бездушных чертах Демона. Нет там ничего. Пустота. Безнадега.
Он все еще удерживает меня за плечо, за которое перехватил, когда я в него врезалась. Мы слишком близко. Для всего. Между нами образуется магнитное поле. Я чувствую его физически, оно не дает ни отойти, ни приблизиться. Еще немного, и его можно будет увидеть.
В пустом коридоре во время пар, мы сходимся как Монтекки и Капулетти. Примирение невозможно. Вендетта до конца.
– Ты не рада меня видеть? – издевается Демон. – А недавно притащилась аж в сауну за мной.
Ненавижу. И его, и Рэма.
– Это ответный визит вежливости? Ты, наконец, нашел словарь и узнал, что означает это слово?
– Какие мы дерзкие… Не стоит нарываться, Инга. Наоборот, стоит быть поласковее, может, тогда я передумаю на твой счет, – Демон костяшками пальцев проводит по моей шее, указывая, какая именно ласка его интересует.
– А мне уже все равно, да убери ты свои лапы!
– Как мы заговорили, раньше тебя все устраивало, – криво усмехается он, но руку убирает в карман джинсов.
– И ты еще смеешь сравнивать? После всего? – вырывается у меня. – Я реально жду от тебя все, что угодно. Любую подлость, любую мерзость. Но не смей говорить про то, что было раньше! У тебя нет на это никакого права!
Я закипаю мгновенно, он не только все уничтожил, он еще и обесценивает. Мне больно от того, что для него все это было пустяком, игрой, но мазать в этой грязи и меня я больше не позволю.
Своими словами я, возможно, выдаю, что мне до сих пор не все равно, и не все для меня умерло. Но такое лицемерие запредельно.
Устраивало? Серьезно, блэт? Очень хочется сделать ему так же больно, как и он мне. Только это невозможно. Красивое тело, пластиковое сердце, бумажные чувства. Он – пустышка, но я слишком поздно это поняла.
– Послушай меня, – миндалевидные глаза сузились от ярости. – Чихать я хотел на то, как ты это видишь. Не тебе говорить о моих правах, – рубит он. – А я вижу так: в этом мире Инга Воловецкая должна страдать, и она будет это делать. Тебе все сошло с рук, и ты почувствовала себя безнаказанной.
– Безнаказанной? – у меня так сжимаются кулаки, что еще чуть-чуть и я проткну ладони ногтями. – У меня и так осталась всего одна подруга, мне плевать что ты еще выкинешь.
– Видишь, узнав твою натуру чуть получше, люди от тебя отворачиваются.
– А у тебя и вообще друзей нет, – высекаю и вижу, как дергается его щека. – Шайка прихлебателей, шалеющих от вседозволенности. Где же твой оруженосец, а? Как это он отпустил тебя ко мне без надзора? – я подхожу к окнам, выходящим во двор. Рэм курит у Демоновского порше. – Кто ж тебе спину прикроет? Такая опасная Инга Воловецкая рядом!