Бывший. Сжигая дотла - стр. 20

10. Глава 10

Инга

– Инга, отнеси, пожалуйста, в деканат, – Георгиева кладет мне на стол документы.

– Срочно? – отрываюсь я от корректировок графика и смотрю на нее с надеждой.

Ненавижу заниматься вечно меняющимся расписанием, но вариантов немного. Лаборантка на одну четвертую ставки получает копейки за вал работы, зато за обучение платить меньше приходится. Цены конские. Специальность больно сладкая. Но один семестр я потяну, лучше поднапрячься, чем потерять несколько лет впустую.

Диплом я получу во чтобы то ни стало.

Еще три дня назад я рассчитывала зацепиться в бюро переводов, где я прохожу практику, не блестящее место, но сытное.

Но я снова пересеклась с Гореловым, и понимаю, что этот город не для меня.

Даже, если он и не станет преследовать меня, как обещал, все равно, постоянный риск его встретить меня нервирует. Не знаю, когда я стану настолько сильной, чтобы не реагировать на него.

– Да не то чтобы срочно… Но надо сегодня отнести.

– Тогда я прямо сейчас, а то вдруг они после обеда раньше уйдут, – тараторю, сгребая стопку под насмешливым взглядом Георгиевой.

– Ну беги, – незло усмехается она.

Татьяна Васильевна, завкафедрой, относится ко мне тепло. У нее внучке столько же сколько и мне, только она абсолютно холодна к иностранным языкам и предпочла осваивать медицинское поприще.

Разогнувшись, поспешно покидаю кафедру. Хоть немного размяться. Бумажки, конечно, помогают отвлечься от тяжелых мыслей, но я бы лучше поспала.

Со сном у меня последние три ночи совсем беда. М-да.

Снотворное, что ли, попробовать? Потому что каждый раз, стоит мне лечь в постель, оставив суету дня за порогом комнаты, я возвращаюсь в тот унизительный момент, когда Демон предлагает с ним переспать, а сердце трепыхается от того, как жгут его руки мою кожу воспоминаниями о наших сумасшедших ночах.

Сильнейшее напряжение, испытанное мною в «Эгоисте», эмоциональный накал должны были выжечь все во мне напрочь. А поди ж ты, до сих пор мучаюсь.

Не сплю, становлюсь рассеянной, допускаю ошибки в переводах, приходится переделывать. Я теперь по два раза проверяю. Из рук все валится.

Даже сейчас по сторонам не смотрю, и зря.

Уже в ста метрах от деканата впечатавшись на полном ходу в чье-то тело, я понимаю, кто это, еще до того, как поднимаю глаза, и слова извинения застревают у меня в горле.

Так пахнет только мое проклятье.

Неожиданно. У него растерянное лицо. И какое-то обиженное.

Но это выражение мгновенно исчезает, уступая место непроницаемой маске. Только в глазах загорается дьявольский порочный огонь.

– Инга, – тянет он, разглядывая меня однозначным образом.