Бросить вызов Коко Шанель - стр. 33

Это была цена, которую мать обязана была заплатить, цена любви, которую она дарила.

– Ну так что? – Скиап поправила свой жакет. – Может, я надену сегодня новое горчично-желтое платье. Тебе не кажется, что в нем моя кожа кажется слишком оливковой, с таким зеленоватым оттенком?

– Нет. Этот цвет отлично подходит для брюнеток. Вы будете сиять как свеча, как огонь.

Эльза притворно плюнула три раза. Тьфу, тьфу, тьфу.

– Не упоминай про огонь, когда надеваешь что-то красное. Это не к добру. Иди вызови такси. И если Гого позвонит…

– Я запишу номер и скажу, что вы перезвоните ей позже.

Когда дверь кабинета закрылась за ней, Скиап легонько похлопала по ней, на удачу и в знак любви.

– Не забудь запереть все двери и окна, – сказала она.

– Никогда не забываю, мадам.

– Да, знаю. Но у меня предчувствие.

– У мадам часто бывают предчувствия. Все будет заперто.

Скиап коснулась двери еще три раза, чтобы в итоге получилось четыре, ее счастливое число.

Когда Сезар Ритц строил свой великолепный отель, он стремился воплотить два важных принципа: роскошь и приватность. В парижском «Ритце», в отличие от других отелей, нет вестибюля. Вход устлан толстым ковром, по бокам которого стоят несколько услужливых клерков, а дальше сразу начинаются частные комнаты.

Праздношатающиеся фотографы и обозреватели светской хроники были здесь персонами нон грата. При отсутствии просторного лобби им негде прятаться.

Мы с Чарли, притворившись ничуть не удивленными, последовали за коридорным, который провел нас в частные покои леди Мендл, мимо знаменитого бара, где Ф. Скотт Фицджеральд однажды съел целый букет, лепесток за лепестком, в попытке соблазнить молодую женщину. Я заглянула в комнаты, и Чарли сделал то же самое. Там, блистая среди голубого дыма, сидела Аня и болтала с барменом. Я подняла руку и хотела было окликнуть ее, но Чарли остановил меня.

– Проходи дальше, – сказал он себе под нос. – Мы с Аней не можем войти туда вместе.

Отдельную комнату, куда я поднялась по парадной лестнице вслед за Чарли, наполнял аромат сотни гардений, которые стояли в вазах на столах и по углам. Фуршет состоял из блюд с охлажденными омарами и ростбифом; стеклянных баночек с икрой, сервированных в вазочки побольше, наполненные льдом; и засахаренных мандаринов, разложенных словно на голландских натюрмортах. Красные, розовые, угольно-черные, синие, белые оттенки цветов отражались от полированного металла.

Я взяла тарелку и положила в нее салат из лобстера.

– Здесь двести самых близких друзей леди Мендл, – прошептал Чарли, ухмыляясь, и мы вновь почувствовали себя детьми, одевшимися во все самое лучшее и влившимися в общество взрослых. Однако подруги нашей тети никогда не одевались вот так, от-кутюр, развесив драгоценности на запястья, шею и мочки ушей.