Бросить вызов Коко Шанель - стр. 32
– Что же надеть на сегодняшний вечер? – спросила Скиап у стен, зная, что ее помощница точно не сможет ответить на столь сложный вопрос. – Это должно быть что-то особенное и привлекающее внимание, но не слишком броское. Ты же знаешь, как консервативны эти люди.
Скиап знала это не понаслышке. Она знала, что многие люди считают ее одежду подходящей скорее для костюмированных вечеринок, чем для более практичного гардероба, и описывают ее вещи как странные и сюрреалистичные. Но мода – это же искусство, а не ремесло. Почему бы ей не быть сюрреалистичной? У Дали, Ман Рэя и Магритта это сработало. Конечно, они были мужчинами, а следовательно, творцами. То есть если она была женщиной, то могла рассчитывать лишь на звание портнихи? Ну уж нет!
– Что-нибудь непромокаемое на случай, если пойдет дождь, – посоветовала ассистентка.
– Ты считаешь мои платья нелепыми?
– Миру всегда необходимо немного смеха, не так ли?
Скиап взяла книгу со стола рядом с собой и сделала вид, будто собирается кинуть ее в девушку. Ассистентка, уже зная ее довольно хорошо, не дернулась и не подняла руки.
– Положите на место, иначе завтра утром вас не будет ждать чашка кофе.
– Сегодня вечером, – сказала Скиап, опуская книгу. – Сегодня вечером я раз и навсегда покажу миру, кто является дизайнером номер один. Сегодня вечером большинство женщин придет в платьях от Скиапарелли, а не от Шанель. Ох, вот бы Гого была здесь.
– А где сейчас Гого? – Ассистентка задернула занавеску, готовясь запирать помещение.
– Думаю, в Лондоне. – Скиап надвинула шляпу на один глаз, пристально разглядывая себя в зеркале. – Или это было на прошлой неделе. Может, в Каннах? Ты же знаешь Гого. Она не любит подолгу находиться на одном месте. – Именно благодаря этому она с детства получила свое прозвище: еще толком не научившись ходить, Мари уже всегда пребывала в движении, передвигалась по полу, карабкалась на стулья и диваны.
А потом настало время делать первые шаги, но когда Скиап навещала свою малышку, отправленную к сельской медсестре вместо шумного болезненного Нью-Йорка, она увидела, что ее дочь не только не ходит, но и не ползает так, как следовало бы.
Полиомиелит. Муж разбил ей сердце, бросив ее, но это чувство было иным. Вина, страх, отчаяние. Да, отчаяние.
Болезнь дочери не сломила ее так, как может сломить дурацкая любовь к мужчине. Напротив, это закалило ее сердце, сделало невероятно уверенной в том, что она сможет вновь сделать Гого здоровой. И она смогла. Но какой ценой! Врачи, операции, терапия, специализированные школы, еще операции. Было время, еще когда Гого была совсем маленькой, Скиап замечала, как лицо дочери омрачалось страхом, когда та видела приближающуюся к ней мать, так как это всегда означало какую-то новую терапию, нового врача, новое упражнение, возможно, даже еще одну операцию.