Броневой - стр. 35
Из той же прессы (электронных сайтов, просмотренных с телефона) Малярийкин знал, что в последнее время популярность Элены неимоверно росла. Ведущая телешоу, глава крупной разрастающейся финансовой компании, в конце концов – просто красивая самка, бывшая топ-модель, со всеми сопутствующими приколами и примочками – поклонниками, обложками глянцевых журналов, фотографиями топлес в Интернете (и неглиже – в плохом Интернете), интервью, благотворительными вечерами, светскими раутами и прочими высококультурными пьянками. Неизменно легкая, стильная, дерзкая, в откровенных нарядах, в сопровождении шлейфа юности и обаяния, она… она приехала к ним в убогую мастерню на окраину города, вылезла (именно вы-лез-ла, а как еще можно выбраться из вездехода вроде «Рыси»?) из шапроновской машины, и сердце двух неразлучных друзей – и Маляра, и Калмышева, но особенно Маляра! – начало биться иначе.
Как именно иначе – вопрос.
Сердце Малярийкина давно и упорно занимала ныне мертвая Ника. Девушка-механик, девушка-соратник, девушка-друг. Сравнивая Нику и Элену Прекрасную (а как всякий мужчина, он все же непроизвольно и без всякой задней мысли детально сравнивал друг с другом женщин, появлявшихся в его жизни), Малярийкин неожиданно находил, что при глубоком аналитическом и предметном сравнении Ника гораздо более привлекательна и красива, нежели Элена Прекрасная. Ника была миловидней, с более правильными чертами лица, с огромными глубокими глазами. Она была чуть ниже ростом, зато с великолепными формами, чудесной большой грудью и при этом необычайно стройная. Элена по сравнению с Никой казалась просто плоской. С более резкими (при внимательном рассмотрении даже не вполне правильными) чертами, с миндалевидными, чуть раскосыми глазами и гипертрофированно длинным ртом. Безусловно, при объективном анализе Элена Нике уступала.
Однако прелесть Элены заключалась в ином. В уровне. В стиле. Маляр мог бы даже сказать – в качестве подачи. Ника носила джинсы и камуфляжную куртку. На голове – бейсболку или вообще какую-нибудь шапочку-петушок, вроде тех, что мог носить в холодную погоду и сам Маляр. Волосы, соответственно, Ника скручивала в узел или хвост. Представить себе в таком виде Элену невозможно! Ее наряды были иконами. Ее волосы – ходячей рекламой чего-то там.
Нику не видел никто, кроме ее непосредственных знакомых. Элену крутили по стереовизору каждый день. И как крутили! Кожа на экране казалась шелковой, ноги – бесконечными, а глаза блистали просто как звезды.