Броневой - стр. 31
Виноват ли он сам, Малярийкин? Мог ли догадаться?
Конечно, мог. Больше того – до-га-дал-ся. Сразу было видно, здесь что-то не так. Не бывает такой вот прухи. Лотерейный билетик выигрышный, купюрки из рукава, бриллианты из воздуха. Не бывает!
Но почему именно «наш-ангар»?
Как там прошамкал Калмыш?
Шапрон…
А ведь действительно – Шапрон! Кто мог в принципе придумать подобный зверский расклад, кроме долбанутого топ-танкиста, суперклассного механика и водилы? Кому, кроме чехов, угрожал Юнга более всего, если не чемпиону игр «КТО»? Кто посоветовал чехам – криминальным лидерам северо-западных окраин – их убогую, ничтожную мастерню? Как вообще они с Калмышем могли поверить, что элита – буквально элита «КТО» и уголовного мира – может разместить у них заказ для потенциального чемпиона?
– Сука! – тихо прогундел под нос Малярийкин. – Вот же ты сука, товарищ Шапронов. С-сука! С-ссссу-у-ука!!!
Эхо отразилось от кровли. Эхо показалось зловещим. Нет, надо сдерживаться. Эмоции делу только вредят. Только какому вот на хрен делу? Все кончено.
Дело. Бизнес. Бабло и будущее. Авторемонт. Дружба. Тайная любовь к чужой девушке. Все.
Маляр обернулся. Взгляд автоматически уперся в дверной проем с распахнутой настежь дверью и оттого очень белый и светлый от проникавших через него солнечных лучей. Однако глаза сквозь распахнутую дверь видели не солнечный свет. По телу медленно и тяжко, словно бульдозер, прокатилась вязкая, обжигающая волна. Маляр вдруг ясно и как бы даже пронзительно осознал: это самое «все» было ничем по сравнению с единственной настоящей потерей. В дверях разрушенной мастерни лежала ласковая девочка Ника. И сверлила пустыми глазками пустой потолок.
Шапронов, ну как же так?!
Сильно захотелось сдохнуть.
Лечь рядом с корешем и подругой на бетонном полу. И валяться так. Долго-долго.
Но для ничтожного человечка из ничтожной автомастерской подобные желания были слишком уж понтовиты. Чай не бандюк, статусом не вышел.
Маляр тягуче, словно через силу, выпрямил скрюченную горем спину. Она не выпрямилась полностью – мешала травма позвоночника, полученная еще в детстве, при родах. Однако в пол он уже не смотрел. Только вверх и вперед!
Пошарив рядом, Малярийкин нащупал рукой брошенный обрез. Из мастерни надо валить. И валить быстренько – это подсказывала не только логика, но и собственный подпотевший зад.
В любой момент могли вернуться мстители-отморозки и «отморозить» уже Маляра – по полной схеме с ударами битами по челюсти, выдавленными зенками и прочими «чешскими» чудесами вроде многочасовой удавки, совмещенной с бдением в собственной моче на раздробленных коленях. Этот мир, как и все прочие, делил людей на тех, кто пугает, и тех, кто пугается. Чехи пугали. Ну а работяги, вроде Маляра с Калмышем, могли только ссать под себя да хорониться где-нибудь в очкурах, коли уж впали в гангстерскую немилость. Селяви, как говорится, доунт край.