Брокингемская история. Том 24 - стр. 53

По двору развязно проехался некий пижонский автомобиль чёрного цвета и нахально припарковался под каким-то запрещающим знаком на какой-то клумбе. Из него вылез самодовольно ухмыляющийся субъект средних лет, одетый во франтоватую куртку со множеством кнопок и карманов. На носу у него болтались новенькие чёрные очки, как у заправского шпиона или частного детектива… Заметив сидящего на скамейке Айверсона, Ламли резко свернул в его сторону, небрежно хлопнул его по плечу и присел рядом. (Ради такого дела Доддсу пришлось отодвинуться на самый край скамейки.)

– Привет, братан! – кивнул соседу франтоватый Ламли, – Небось ездил куда-то на курорт? – он кивнул на большой саквояж Айверсона.

– Да, я только что вернулся из Корнуолла, – подтвердил хозяин саквояжа.

– Всё развлекаемся и загораем на пляжах? А вот я пашу в конторе круглыми сутками, – пожаловался Ламли, – Для того, чтобы жить на широкую ногу, требуется много работать… – он устало зевнул, – Да и работа у меня адская – ни секунды передышки! Только сегодня удалось отпроситься у босса на полдня, чтобы отвезти тачку на косметический ремонт, – он кивнул на свой неправильно припаркованный автомобиль, – Конечно, любой другой на моём месте обошёлся бы без ремонта – ведь тачка и без того неплохо гоняет… Но меня положение обязывает! Если я не стану каждый месяц прихорашивать свою колымагу, меня все приятели засмеют. Уж такая придирчивая компания у нас подобралась! – вздохнул он, – Все – сплошь пижоны и фанфароны. Вот и мне приходится плясать под их дудку… А у тебя как дела, приятель? Что за записочку ты читаешь? Опять пришло извещение из налоговой службы?

– Эта записка адресована кому-то из моих соседей. Но кому именно – пока непонятно, – приоткрыл секрет Айверсон, – Взгляните-ка: Может быть, вы – её адресат?

Ламли изобразил на лице недоумение, снял с носа чёрные очки и убрал их в один из своих многочисленных нагрудных карманов. Забрав у Айверсона записку, он со снисходительной усмешкой принялся её разглядывать. Однако усмешка тут же исчезла с его губ… Ламли охнул, резко побледнел, выронил листок прямо на асфальт и схватился за сердце.

– Всё к этому и шло! – произнёс он изменившимся голосом, в котором уже не ощущалось прежней развязности и самодовольства, – Да, записка адресована мне… И я даже знаю, кто её написал – мой коллега по работе Джермейн! Это – его фирменный почерк…

– Неужели ваш коллега всегда пишет таким корявыми угловатыми буквами? – не смог поверить Маклуски.

– Я хотел сказать: Это – его фирменный стиль поведения, – уточнил Ламли, – Разумеется, он написал записку левой рукой – но из каждого слова так и выпирает его поганая натура… Ну и попал я в переделку, нечего сказать! – он вытер пот со своего внезапно взмокшего лба, – Даже не знаю, на что мне теперь надеяться… Айверсон, только вы ещё можете чем-то мне помочь! – воскликнул он в порыве отчаяния, – Я даже собственной жене не решусь открыть всю правду… (Женщины склонны по малейшему поводу впадать в истерику и уходить из дома.) А вот вам я готов признаться во всём! – он порывисто обернулся к озадаченному Айверсону, – Я ввязался в эту историю пару месяцев назад, когда на свою голову надумал купить эту старую клячу, – он указал на припаркованный на клумбе чёрный автомобиль, – Разумеется, в банке отказались выдать мне новый кредит, поскольку я ещё не успел расквитаться за старый. (Я взял его у них два года назад, когда мне срочно понадобились деньги на покупку дачи.) Ко всему прочему, банковские бюрократы забеспокоились, что моей маленькой зарплаты может не хватить, чтобы расплатиться с ними сразу за два кредита… Вот и пришлось мне обратиться к Джермейну, – вздохнул он, – Этот интриган согласился взять для меня кредит на своё имя – но с условием, что я буду своевременно погашать все положенные платежи… Мы с Джермейном работаем в одной и той же бухгалтерской конторе. Его зарплата немного ниже моей; никаких кредитов он до сих пор в банках не брал… В общем, ему сам чёрт велел помогать коллегам по работе! Итак, оформили мы с ним в банке кредит на его имя, и я купил на него тачку. (Она была позарез необходима мне, чтобы возить жену по выходным на дачу. Джермейну же лишние деньги ни к чему – у него нет ни машины, ни дачи, ни жены.) Поначалу всё у нас с ним шло хорошо; но вот в этом месяце у меня не нашлось денег, чтобы внести в банк очередной платёж. Я сказал Джермейну: «Послушай, приятель, внеси-ка ты этот платёж сам – а я расплачусь с тобой как-нибудь потом!» «Да-да, конечно», – ответил Джермейн, но как-то странно на меня посмотрел. В его глазах промелькнул какой-то нехороший блеск. Я сразу заподозрил, что этот мстительный тип замыслил что-то нехорошее… Вот ведь подлая натура! – Ламли был вне себя от отчаяния, – У него не хватило терпения подождать пару-тройку месяцев, пока у меня появятся свободные деньги; он решил воспользоваться моим тяжёлым финансовым положением, чтобы вцепиться мне в горло и окончательно меня разорить. И вот он уже подкидывает мне свои угрожающие записки! Похоже, он нанял себе каких-то мордоворотов и собирается подослать их ко мне домой для выбивания долга… Да, всё это – как раз в его стиле! – пришёл к неутешительному выводу он, – Какое у нас сегодня число? Ага, тринадцатое! Всё понятно: Эта гнида даже в таких мелочах пытается нагнетать панику и истерию… Айверсон, я хочу по-дружески вас попросить, – произнёс он со слезой в голосе, – Если со мной вдруг случится что-то нехорошее – пожалуйста, сообщите в полицию и прокуратуру, что в последнее время мне угрожал некий Джермейн с моей работы! Пускай этого рэкетира настигнет справедливое возмездие хотя бы после моей гибели!