Брокингемская история. Том 24 - стр. 54
– Да-да, конечно, – ответил вконец сбитый с толку Айверсон, – Я с радостью об этом сообщу – можете быть спокойны!
– Благодарю вас! – Ламли с чувством пожал Айверсону руку и смахнул с глаз навернувшуюся слезинку; потом резко поднялся с места и стремительно скрылся в том самом подъезде, откуда совсем недавно появились все трое его соседей по скамейке.
– Ну кто бы мог подумать…? – озадаченно произнёс Доддс, глядя ему вслед.
– Я и сам потрясён до глубины души, – признался Айверсон, – Конечно, я почти не сомневался, что эта записка была адресована Ламли – но такой бурной реакции я от него уж никак не ожидал!
– А Перкинса вы, значит, совсем сбросили со счетов? – осведомился для полноты картины Маклуски.
– Раз Ламли признал записку своей – стало быть, к Перкинсу она никакого отношения не имеет, – резонно заметил Айверсон, – А вот, между прочим, и сам Перкинс! – он снова повернул голову в сторону арки, откуда уже раздавались неторопливые шаги очередного персонажа этой истории.
Пройдя арку насквозь, во дворе появился ещё один джентльмен. Он был весьма неказист и добродушен по виду. С собой он нёс пакет с каким-то нехитрым товаром типа бутылки пива… Из-за своего щуплого телосложения он издалека производил впечатление достаточно молодого. Впрочем, когда он приблизился, всем стал очевиден его по крайней мере предпенсионный возраст…
– Айверсон, моё почтение! – бросил он на ходу своему соседу по дому, – О чём это вы болтали с этим фанфароном Ламли? Наверно, он опять жаловался, что ему некуда деньги девать?
– Да, конечно… то есть, нет, не только на это, – растерялся Айверсон, – Я нашёл какую-то странную записку и не знал, кому именно она адресована. А Ламли посмотрел на неё и сказал, что он…
– Вот эта записка? – Перкинс поднял с асфальта оброненный Ламли листок, – Ну-ка, посмотрим… – он опустился на скамейку рядом с Айверсоном, но уже с другой стороны, чем это ранее сделал его другой сосед по квартирам. (На сей раз отодвигаться к краю скамейки пришлось уже Маклуски.)
Три пары внимательных глаз, не сговариваясь, уставились на Перкинса. В воздухе повисло напряжённое молчание… Закончилось же всё совершенно непредвиденным финалом – Перкинс вдруг презрительно хмыкнул и с негодованием швырнул записку обратно на асфальт.
– Да, эта филькина грамота адресована мне, – произнёс он с металлом в голосе, – И я знаю, что за болваны её написали… Они ещё вздумали мне угрожать? Бесполезно – не на такого напали! – он снисходительно усмехнулся, – Чихать я хотел на все их угрозы! Моя совесть чиста. Я поступил так, как поступил – а если бы я этого не сделал, то сам бы оказался на месте этого типа, – его добродушное лицо внезапно стало жестоким и непреклонным, – И эти ребята ещё пытаются шантажировать меня по этому поводу? Вот ведь болваны! Не получат они от меня ни копейки, как бы ни суетились… А что они, собственно, могут со мной сделать? – принялся размышлять он вслух, – Настучат на меня в полицию? Так уж я их и испугался! Если что, я сам заложу их по полной программе. У меня уже заготовлена целая гора компромата на эту компанию… Нет, ничего у них не выйдет! – он невозмутимо поднялся со скамейки, – С Перкинсом бороться бесполезно – он сам кого угодно оставит с носом и доведёт до сумасшедшего дома… Плевать я хотел на все их записочки! Кишка у них тонка меня запугивать! Если понадобится, я сам найму ребят покрепче и натравлю на этих болванов…