Братья Стругацкие. Письма о будущем - стр. 47
Таковы политические условия и содержательные границы, в которых развивалась фантастика в послевоенные годы. Эти условия послужили средой формирования писательского кредо Стругацких: «В 1955 году фантастика, с которой мы могли бы брать пример, не могла вызывать восторга… даже у консервативных сторонников социалистического реализма. Производственно-фантастические романы были больны «схематизмом», произведения же, остающиеся «на грани возможного» – скучные», – таким было мнение Стругацких. Их ужасала незначительность тем: «Мне запомнился рассказ, в котором речь идёт о… сапогах с нестирающейся подошвой», – вспоминал Б. Н. Стругацкий через 20 лет[60].
Советская фантастика того периода, вызывая интерес читателей с одной стороны, уступала по популярности детективу с другой, не существовала для писательской среды мейнстрима и представителей партийного аппарата (что естественно, в силу её узкотехнической направленности). «На втором съезде писателей не было сказано ни слова о науке», – заметил на заседании подсекции приключений и научной фантастики Н. Н. Михайлов[61], а именно научно-технические достижения являлись главным объектом фантастики до 1956 г.
2. 1957–1966 гг. – Эпоха научно-технического романтизма в советском обществе, начало космической эры СССР, «хрущевская оттепель», Третья программа ЦК КПСС – факторы которые формируют советскую фантастику этого периода. Писатели-фантасты активно добиваются признания фантастики как жанра «большой литературы», многие из них получают возможность вступить в Союз писателей. Утопическая фантастика пользуется поддержкой власти, её охотно публикуют. До 1963 г. ещё сильны «научно-технические» тенденции в фантастике, но фантастика уже приобретает социальную функцию. Под крылом редакции «Молодой гвардии» активно развиваются группы-семинары фантастов.
Существует ряд гипотез относительно того, что послужило толчком к появлению утопической фантастики в СССР после 1956 г.
В середине 1950-х гг. сложился комплекс причин, приведший к изменениям в общественных настроениях и в политическом курсе партии, которые привели к формированию нового направления, не характерного для советского общества 1930–1950-х гг. – «утопической фантастики».
1957 г. стал началом кризиса в американской научной фантастике и годом подъема фантастики советской. До этого времени осуществлялось активное введение в фантастику социально-классовой проблематики. Однако открытие в СССР «космической эры» после запуска первого спутника изменило ситуацию и приоритеты. Выдающийся успех советской науки и техники способствовал прорыву и в области научной фантастики. Свидетельством вернувшегося интереса к фантастике и признания стал объявленный в журнале «Техника – молодёжи» конкурс на лучшее научно-фантастическое произведение. Публикация в 1957 г. романа И. А. Ефремова «Туманность Андромеды» открыла новый этап развития советской фантастики, её возрождения и обновления. Роман И. А. Ефремова фактически «похоронил» фантастику «ближнего прицела» и способствовал взлёту научной фантастики в СССР.