Брат мой Авель - стр. 22
– Чем???
– Саша полиглот. Учит языки. Разные языки. Но как это можно применить?.. Я так думаю: были бы знания, а уж применение им можно найти. Так что их с женой занятия можно охарактеризовать одним словом: домоседы. Иногда небольшие туристические поездки. Последняя обошлась мне недёшево…
– ???
– Седьмое октября Саша и его жена Настя встретили в Германии. Плавали на теплоходе по Рейну. Гастрономический тур. А детей с нянькой оставили в Тель-Авиве.
– Нянька?
– Да. Русскоязычная женщина из Цхалтубо. Манана. Она-то и бегала каждый день с детьми в бомбоубежище. Ах, такая хорошая. Так многим мы ей обязаны. Я, разумеется, отблагодарила и её.
– Она тоже пропала?
– Нет. Она отвечает на мои смс-ки в ватсап. Возможно, она сейчас в Тель-Авиве. Ах, я же и с вами должна расплатиться. Я привезла аванс и необходимую сумму на расходы, как договаривались, в шекелях.
Ася нашарила под собой сумку. Они устроились за крошечным столиком в кафе, на самом проходе. Со всех сторон обтекаемые разноликой вороватой толпой, оба беспокоились не только о сохранении конфиденциальности их неординарной беседы, но и о сохранности крупной суммы в наличных шекелях (таково было условие Иннока), находившейся во вместительной сумке Аси.
Сумка у Аси действительно большая. Такую очень неудобно держать на коленях. Наверное, поэтому Ася продела в ручки сумки свою пухлую лодыжку и сунула сумку под стул, на котором сидела. Так ей казалось и надёжней, и безопасней. Однако теперь, когда деньги уже пора вытащить из сумки и передать Инноку, она запуталась в этих ручках, ножках, замках. Широкие, удобные туфли соскочили с её ног. Живот мешал толком нагнуться. Не становиться же на карачки, право слово. Да и прикасаться ладонями к загаженному полу ей тоже не хотелось. Ася тяжело дышала. Теперь уже не слёзы, а пот залил её лицо. Иннок пришёл ей на помощь. С изяществом и ловкостью, странными для человека его комплекции, он извлёк из-под Аси её сумку и освободил от ручек Асину лодыжку. Затем, опустившись на одно колено, он вернул на место Асины туфли со словами:
– Вот, мадам, извольте. Ваши туфли и ваш саквояж.
Саквояж! Действительно, саквояж! Запертый на замок саквояж. Такой замок не просто отпереть, если руки трясутся. А пот уже течёт между лопаток. Асе хочется назад, в московскую позднюю осень. Пусть темно, пусть ледяной дождь и автомобиль нужно каждое утро отчищать ото льда. Зато не жарко и среди своих. Среди Маш, Тань и Вань. Действительно, что это за имечко такое, Иннок?
– Иннок – это производное от Иннокентий. По советскому паспорту я был Иннокентий Игоревич Табачник. Да-да, мэм. Прежде чем эмигрировать в штат Флорида, США, я успел-таки получить советский паспорт, потому что в тот момент мне было ровно семнадцать лет. А моя мать такая же русская, как любая Наташа из какой-нибудь Твери. Таким образом, мы с вами оба ашкенази лишь наполовину и вам не о чем волноваться. Ваши большие траты не пропадут впустую.