Брат мой Авель - стр. 21
– У меня в Москве бизнес…
– Да-да. Вы мне говорили. Фармацевтика или что-то в этом роде.
– Поэтому мне необходимо срочно вернуться. Я не могу задерживаться здесь…
– Понимаю!
– В этот приезд я надеялась забрать с собой внуков, но их нет…
Глаза Аси внезапно увлажнились. Ком в горле стеснил дыхание. Она закашлялась, и несколько предательских слезинок скатились по её щекам.
– Я понимаю ваше горе, мадам, и готов всячески содействовать его разрешению…
Иннок сочувственно прикоснулся к её руке. Ася отёрла слёзы и продолжила:
– Я плачу наличными, как договаривались. Аванс плюс необходимые расходы. Вот только…
Тучный человек по имени Иннок выжидательно уставился на неё. Лицо приятное, узкое, без свойственных толстым людям подбородков. Этому лицу очень идёт небольшая, ухоженная борода. Ну а в остальном… Зачем эта рубашка цветов американского флага, эти белые и уже запятнанные какой-то едой бриджи, этот перстень красного золота с блестящим камнем, огромный и словно вплавленный в чугунную кисть своего обладателя? Всё это как-то слишком вычурно и бросается в глаза в то время, как детектив должен же быть незаметным. Разве не так?
– Вас рекомендовали с самой лучшей стороны. Рекомендовали люди надёжные, но…
– Не сомневайтесь, мадам. Всё будет сделано в лучшем виде. Если только ваш сын жив…
Ася всхлипнула.
– …если он жив, я доставлю его сюда, в Бен Гурион, и передам вам с рук на руки, ну а внуки…
– Что внуки?
– Со внуками может быть всё не так просто. Не хочу попросту обнадёживать вас, мадам. Но ваш сын молодой, сильный и здоровый мужчина…
– …у него аллергия на глютен!
– Аллергия – это мелочь. В то время, как дети… Шесть лет и два года – это очень маленькие дети…
– Да-да! Маленькие! Старший с особенностями – никак не разговорится. А девочка, младшая…
– …обстановка в Газе, сами понимаете… ну не способствует она выживанию детей. К тому же дети – это товар. Понимаете, мадам? В том смысле, что они являются источником органов…
– …перестаньте, прошу вас!!! Они не в Газе! Они где-то здесь, в Израиле!..
– …относительно детей никаких гарантий дать не могу… И ещё: мне недостаёт информации. Каков род занятий вашего сына и его жены? Может быть, их исчезновение связано с их профессиональными занятиями?
– Ах нет! Что вы! Какие там занятия! Я, конечно, сумасшедшая еврейская мамаша. Слишком сильно любила единственного сына. Мой муж был русский, поэтому я Сидорова. Но он умер, когда Саше было всего пятнадцать. Фирма осталась целиком на моих плечах. Сын, мама, фирма: вот вся моя жизнь за последние десять лет. Кстати, девичья фамилия моей матери – Мосейчук. А моя фамилия по отцу – Меламед. Так что мой сын только на четверть еврей – и мне это его объевреивание не по сердцу. Правда, не по сердцу. Но я его не виню, потому что воспитывали мы его по-еврейски: тряслись над ним, баловали. Сначала спецшкола, потом престижный вуз, женитьба, занятия самоусовершенствованием…