Брат мой Авель - стр. 24
– Я ждала Асю Андреевну, но она прислала мне только вот это… – Манана протянула тучному незнакомцу разблокированный смартфон.
Тот без интереса пробежал короткое сообщение Аси Сидоровой: «Деньги под расчёт вам передаст Иннок Табачник».
– Иннок Табачник – это я!
И тучный незнакомец помахал перед носом Мананы своим раскрытым паспортом. Манана быстро прочла: Innoc Tabashnic, United States of America, 04 Jun, 1974, Russia.
– Ах! Вы тоже из наших!
– Из каких-таких ваших?
Тучный мужчина в рубашке цветов американского флага уставился на неё.
– Я имела в виду – рождённый в СССР.
– Где родители родили, там и родился. Я не выбирал и не ностальгирую.
– А я скучаю. Училась в Москве, в пединституте. Неплохая была жизнь, пока всё не рухнуло.
– Ничего не рухнуло! Мы же с вами вот стоим, разговариваем…
– Кстати, не хотите ли присесть? Чай? Кофе? Кола?
– И чай, и кофе, и кола – всё у вас есть. Почему же вы утверждаете, что всё рухнуло? Не всё, раз мы с вами остались и говорим в этом прекрасном саду по-русски…
Даже в ноябре средиземноморское солнышко заметно припекало. В садике становилось жарковато, и они проследовали друг за другом по широкой лестнице в дом, на прохладную кухню. Манана Георгиевна для Иннока чашку побольше, сварила кофе, порезала сыр, помидоры и лепёшку. Поставила всё это на широкий семейный стол. Сама присела напротив него. Иннок Табачник был огромен и ярок, и Манане показалось, что за столом у неё сидит большая дружественная компания. Сначала они поедят, а потом и запоют. Вот только в доме у Сидоровых не держат вина…
Иннок расспрашивал её о чём-то. Задавал незначительные, казалось бы, вопросы об обыденных привычках Саши и Насти, об их занятиях, о детях. Манана добросовестно отвечала. Ведь от точности её ответов зависит их судьба. Ведь если она что-то упустит или забудет, поиски Саши, Насти и детей затянутся, их страдания продлятся, а это недопустимо. Манана Георгиевна верила, что Сидоровы обязательно найдутся, а она будет этому всячески содействовать.
– Мы жили дружно. Как одна семья. Ребята бежали от войны, но война настигла их… – проговорила Манана. – Я привыкла бояться. А теперь стала привыкать и к одиночеству. Но когда вы так неожиданно появились, я словно обрела почву под ногами. Словно в родную семью вернулась.
Иннок Табачник смотрел на неё с каким-то непонятным пока сомнением.
– Резюмируем ваш рассказ, – проговорил он. – Саша Сидоров с женой и детьми жили в Израиле тихо и на средства Сашиной матери, потому что никаких особо значимых занятий не имели, дорогу никому не перебежали и, как говорится, на обувь не плевали.