Большая книга ужасов – 91 - стр. 25
Похоже, это любимое слово Пепла. Наверное, потому что в нем аж три звука «р», а значит, можно подольше порычать.
– Ну ладно, – продолжал он, – наш новый друг сюда угодил недавно и еще не привык к здешним маразмам. Но если ты, Коринна, не удивляешься, когда на твоих глазах убитый молнией пес оживает, и даже принимает человеческий облик, и даже разговаривает, причем куда более красноречиво, чем, к примеру, недочел, – так почему ты не веришь Александр-ру Лесникову?
– Ну вот не могу поверить, – развела Коринка руками. – Ладно, Пепел, ты ожил и превращаешься, ладно, кругом маразмы, как ты говоришь, но язык… это что-то такое… понимаете, это что-то такое, что всегда со мной, я не могу его потерять даже здесь!
– Пора привыкнуть называть кошку кошкой, а не крутиться вокруг горшка[1], – буркнул Пепел, и я аж поперхнулся.
Вот это глубина собачьей мысли! Вот это образность! Вот это красноречие!
Видок у меня, наверное, был здорово ошарашенный!
Пепел покосился на меня и задрал нос:
– Я четыре года рос и воспитывался в очень образованной семье. Папа Коринны юрист, мама работает в Национальной библиотеке, ну в той, которая находится на рю Друо в бывшем дворце Ришелье. У нас по выходным только классическая музыка дома звучит. В каждой комнате огромный книжный стеллаж, и вообще… они так красиво, выразительно говорят! Вот я и поднабрался премудрости.
У Коринки сделалось тоскливое выражение лица, и я решил перебить разболтавшегося пса, который так бестактно напомнил ей о доме:
– Я хотел спросить…
Я хотел спросить, как они сюда попали, из Франции-то. Ну как можно угодить из Франции в бывшую деревню Ведема, которой, вполне вероятно, вообще не существует?! Вы можете себе это представить? Я – нет. Поэтому очень хотел задать этот вопрос. Но Пепел меня в свою очередь перебил:
– Мы вроде начали говорить о твоем письме. Интересно, оно из тех писем, которые приходили сюда?
– Чего?! – Тут я про свой вопрос и вообще про все на свете забыл. Чуть было не уронил на пол челюсть, но вовремя представил, каким идиотом в эту минуту выгляжу, и быстренько закинул ее на место. – Приходили письма – сюда? Письма для Алексея Лесникова? Да как это могло быть – они же без адреса!
Пепел как-то странно махнул назад ногой, а потом, будто спохватившись, опустил ее и задумчиво почесал в затылке рукой.
Я едва удержался от смеха. То есть он по собачьей привычке хотел в затылке ногой, в смысле задней лапой, почесать?! Нет, ну правда – пес есть пес, от себя не убежишь!
– Как и почему они приходили сюда – это большой вопрос… – протянул Пепел. – Вообще вопросов море. Но для начала, наверное, надо эти письма Александр-ру показать.