Большая игра: Столетняя дуэль спецслужб - стр. 44
В своем официальном отчете лейтенант Поттинджер мало говорил о своей роли в обороне Герата, хотя к поведению других, особенно Яр-Мухаммеда, отнесся весьма критически. Кроме этого во время осады Поттинджер вел дневник, благодаря которому английский историк сэр Джон Кэй и смог по кусочкам собрать красочный рассказ о тех волнующих событиях, что легли в основу его знаменитой книги «История войны в Афганистане». К сожалению, позднее из-за пожара в кабинете Кэя дневник был утрачен…
Персидская армия прибыла к Герату 23 ноября 1837 года. Руководить осадой молодой еще Мухаммед-шах доверил своему министру Мирзе Хаджи-Агасси. Он дал ему полную свободу действий, и действительно все приказы и распоряжения во время осады Герата исходили только от Мирзы, у которого не было никаких военных знаний. Он даже никогда не покидал лагерь, чтобы поближе взглянуть на Герат. У шаха было около тридцати тысяч войска и шестьдесят орудий, а город защищали от двух до трех тысяч человек. Однако взять город персам так и не удалось.
Первая же ошибка, которую сделал Мирза, заключалась в том, что он велел блокировать из пяти только двое городских ворот, объясняя это тем, что хотел дать жителям (в основном персам-шиитам) возможность оставить город и присоединиться к своим братьям по религии в лагере. Однако боязливое, угнетенное персидское население не тронулось с места, потому что энергичные, дикие афганцы никогда не позволили бы им покинуть город. Затем Хаджи приказал обстрелять одну из четырех угловых башен, Бурдж-Хакистер, потому что в свое время Надир-шах проник в город через такую башню. Однако сотни ядер, выпущенных по башне, лишь застревали в ее глинистой массе, не причиняя ей особого вреда.
Для полноты картины приведем здесь выдержку из воспоминаний русского офицера Бларамберга: «О полнейшем невежестве персов в искусстве осады свидетельствовала, впрочем, и манера обстрела. Шах, например, приказывал произвести сегодня по башне или стенам 100 выстрелов, на другой день – 50 и т. д. После этого Его Величество, сопровождаемый большой свитой, отправлялся на возвышение, чтобы, как в спектакле (тамаша), наблюдать за обстрелом. Когда при ударах ядер о глиняные стены поднималась столбом пыль, вся свита в восторге громко восклицала: „Барек Аллах! Ой, джан! Маш Аллах!“ – но никто из них не мог и не хотел понимать, что это была напрасная трата пороха и что таким способом ничего нельзя добиться».
Недели сменялись неделями, месяц месяцем, а ни одна из сторон так и не могла добиться перевеса. Персам удалось прорваться через внешнюю цепь оборонительных сооружений, но окружить город полностью они не смогли. Дошло до того, что на полях возле городских стен даже в самый разгар боев пасли скот. Каждую ночь осажденные афганцы устраивали вылазки, но выбить врага с занимаемых позиций также были не в состоянии.