Богатство идей. История экономической мысли - стр. 87

Доктрина физиократов не предполагала, однако, защиту доходов дворянства: если рента землевладельцев соответствует излишку, то очевидно, что она одна должна нести все налоговое бремя. В самом деле, попытки обложить налогами другие социальные классы не только обречены на провал, поскольку будут переложены на других, но и окажутся разорительными для экономической системы в целом, принимая во внимание корректировки, которых они требуют, в особенности дестимулирование накопления и технических изменений, в связи с обложением налогами фермеров, рассматриваемых Кенэ и физиократами в качестве активных агентов экономического развития.

Из сказанного о физиократах ясно, что их влияние было мощным, но недолговечным. Замкнутая форма, которую они стремились придать своей школе, сама по себе говорит о существовании противоположных мнений в культуре того времени. Наряду с Кантильоном и физиократами XVIII в. был богат на экономистов, или, возможно, мы должны сказать – на интеллектуалов, которые рассматривали экономические вопросы наряду с прочими проблемами.

В культуре того времени в целом преобладали идеи Просвещения.

XVIII в. известен как век Просвещения, или «эпоха Разума». Эту эпоху характеризовала вера в прогресс, как материальный, так и гражданский, как общества, так и человека, направляемого Разумом[184]. Действительно, как отмечалось при рассмотрении идеи doux commerce (выше, подразд. 4.2), сама человеческая природа считалась способной к прогрессу и улучшению (см.: [Pollard, 1968]).

В рамках данного очень широкого направления, не упуская из виду, в сущности, международную культуру той эпохи, а также главенствующую роль Парижа, мы можем выделить различные течения – французское, шотландское, итальянское (неаполитанское, миланское и тосканское) и немецкое Просвещение.

Париж в то время был центром европейской культурной жизни. Многие ведущие зарубежные интеллектуалы, такие как шотландец Дэвид Юм или неаполитанец Фердинандо Галиани, находились там в качестве сотрудников посольств своих стран; для Адама Смита путешествие во Францию и посещение Парижа обозначили ключевой этап развития его идей.

Глубоко укоренившаяся характерная черта значительной части французского Просвещения была представлена наследием Декарта[185] – èsprit de systéme (систематичность) и рационализм, выросшие до уровня абсолютной методологии, а в конечном итоге и до культа богини Разума в период революционного террора[186]. Чистый «систематический дух» очевиден, например, в аналитической конструкции школы физиократов и ее рекомендациях для экономической политики. Вместе с тем существовали и другие, совершенно отличные позиции: достаточно упомянуть дух открытости и толерантности одного из главных героев – Вольтера (1694–1778). Значимое отражение эти разнообразные тенденции получили в экономических статьях монументальной «Энциклопедии», издаваемой Дидро, в которой сотрудничали многие из наших действующих лиц, включая Кенэ, Тюрго, Руссо и Кондильяка.