Богатство идей. История экономической мысли - стр. 75

Его первая публикация датируется 1703 г.: это английский перевод некоторых басен Лафонтена, к которым он добавил несколько собственных. В 1705 г. была анонимно опубликована небольшая поэма на нескольких страницах – «Ропщущий улей, или мошенники, ставшие честными». Данная поэма составляет основу его самого знаменитого труда: «Басня о пчелах, или пороки частных лиц – блага для общества» [Мандевиль, 2000], который появился под этим заглавием и с комментариями в прозе в 1714 г., а в 1723 г. вышел его расширенный вариант. За ее «нечестие» эта публикация была осуждена Большим жюри графства Мидлсекс; защита Мандевиля от этих обвинений была включена в последующие издания (1724, 1725, 1728, 1729, 1732 гг.). В 1728 г. была опубликована вторая часть этого труда, затем она переиздавалась в 1730 и 1733 гг. Начиная с нового издания 1733 г. обе части стали публиковаться вместе, как два тома одной и той же работы, затем они были переизданы в 1924 г. под критической редакцией Кэя[159]. Эта работа получила значительное распространение и породила жаркую дискуссию, в которой сам автор принимал участие посредством ряда расширенных изданий.

Получив образование в культурной среде, которая была на то время одной из самых прогрессивных, в своем труде голландский доктор затрагивает темы, характерные для вольнодумной мысли XVII и XVIII столетий. Он берется за проблему непримиримого столкновения между критерием ригоризма и критерием полезности при выборе человеческого поведения. Более конкретно полемика Мандевиля была направлена против Шефстбери – автора, которого также критиковал, и достаточно явно, Смит в своей «Теории нравственных чувств». Шефстбери отстаивал идею универсальной гармонии, которая объединяет Бога и Красоту[160]. По мнению Мандевиля, мы должны признать, что человек обычно управляется страстями и интересами, которые сосредоточены на нем самом, а не направлены – по крайней мере напрямую – на благо общества. Однако конечным результатом общества, в котором эгоистическое поведение преобладает, может быть коллективное благо: «частные пороки» могут обернуться «общественными добродетелями».

Тем не менее было бы упрощением, а на самом деле ошибкой, обобщать положения Мандевиля в широко известную формулу «частные пороки = общественные добродетели». Эгоистичное поведение, как он доказывает, может привести, но не обязательно приводит к коллективному благу. В действительности все это зависит от способности тех, кто находится у власти, играть на одновременном присутствии разных страстей у истоков человеческого действия, никогда не отвергая их, но корректируя в правильном направлении. «Пороки частных лиц при помощи умелого управления со стороны искусного политика могут быть превращены в блага для общества» [Mandeville, 1714, vol. 1, p. 369; Мандевиль, 2000, с. 243]. Таким образом, Мандевиля нельзя рассматривать просто как защитника порока (учитывая также, что порок понимался им не как антисоциальное поведение, а просто как преследование индивидуальной мотивации): он доказывал, что мы должны признать существование порока в реальной действительности, и только так мы сможем достичь положительных результатов.