Боевые потери - стр. 41

Второго шанса не будет, – так я думал всё свою сознательную жизнь, но оказалось, что моя истина – это моя истина, и она не про всех, а только про меня. Оборону перед нашим участком фронта держали американцы из ЧВК «Белая Роса» и нацики из украинского карбатальона «Шершень». Здесь наша добровольческая бригада вела особо тяжёлые бои, несла потери и под нажимом превосходящих сил противника медленно ползла назад, на восток.

Нас было три друга, три брата, три идеологических солдата нашего Русского Мира. Вместе боролись с заразой гнилой чумы предательского либерализма в мирное время, а когда началась война, вместе пошли добровольцами на фронт, записавшись в добровольческую бригаду Прохора Маслова «Жизнь». Два месяца боёв – два месяца отступления. Запад всей мощью совей военной машины навалился на нас, используя в качестве тарана формирования украинских националистов и отмороженных наёмников, со всего чёрного света прилетевших на запах русской крови, как трупные мухи – на мясо.

Половину нашей бригады выкосило под корень: кто пропал без вести, уйдя в разведку за линию фронта, кто погиб в контрактах и рейдах. Опытных разведчиков у нас не осталось. Командиры бригады не знали ни сил противника, ни его точного местоположения, ни его замыслов, а без этих данных мы были обречены на гибель. Враг готовил масштабное наступление – это было ясно, – но вот где он готовил удар? – это предстояло выяснить, чтобы подготовить ему достойную встречу. Срочно требовалось раздобыть данные о противнике, а лучше – захватить языка из старших офицеров. Пришлось нашему прославленному командиру, Маслову, кинуть клич. Пойти в разведку откликнулось одиннадцать человек, из которых сформировали три группы: две – по четыре человека, и одна (наша) – три бойца. Я с друзьями моими знали на что шли. Дима Барсуков наш интеллектуал, с двумя высшими образованиями, оставивший, ради победы над нечестью, дома семью – жену, двоих ребятишек, старушку мать, – боец хоть и не опытный, но злой, сильный духом, поэтому мою инициативу поддержал, присоединился ко мне, вызвался в добровольцы. Саша Пришвин, наш силач, пулемётчик, отслуживший срочную в ВМС, в разведку пошёл легко, не то чтобы с радостью, но от нас отставать не хотел, хоть и боялся – я по глазам видел, но это ничего, бояться на войне – это нормально, это обыкновенно. Встречались мне на фронте разные, бывали и храбрецы, которые не боялись нечего, но таких можно было по пальцам одной руки перечесть, в большинстве своём боялись все, сама жизнь в постоянном напряжении, в постоянном ожидании пули, осколка, крови и боли, научила их преодолевать себя. Мы пока как новички, обстрелянные, но всё же не ветераны, с преодолением справлялись с трудом. Я вот, например, за восемь недель, с конца июля по конец сентября, потерял двенадцать килограмм, и не потому что кормили плохо, а из-за постоянного, непреходящего страха, поэтому-то я, Степан Боровик, и в разведку пойти вызвался, чтобы страх свой задавить, приучить, обуздать и поехать на нём, как на огненном коне, хоть в пекло, хоть в рай.