Блюме в опасности - стр. 12
Бабуленька увлеклась рассказом о недавно встреченном рыбаке и не заметила, как внук качнулся в сторону, потом еще раз сильнее; бабуленька обернулась на Минго, сияя, в самом ярком месте рассказа о бочке, в которую засунули беднягу вверх ногами и не выпускали, пока он не перестал мотать конечностями – получалось ровно семь минут – и успела схватить внука за шиворот футболки, чтобы он не свалился в сторону. «А?» – Минго открыл глаза и слабо улыбнулся.
– Он из народа «баджо». Морских цыган значит. – Бабуленька зачем-то зажала одну ноздрю, выпустила острый дым из второй и скривилась.
«Баджо», – проплыло в голове у мальчика, он хотел было удивиться, но не хватило сил, обволакивала безмятежность, смешанная с дурнотой.
– Мама… Вы… зачем?! – мать Минго вышла из дома с хлопушкой для уничтожения насекомых в руке и тряпками, не докричавшись бабуленьку и сына, и сейчас с шумом выдыхала, кусая губы изнутри, противясь накатившей слабости, требующей упрека и жалобы, борясь с нарастающим желанием забыть о приличиях, выхватить у сына отвратительную вонючую гадость и… затянуться до боли в легких.
– У Вас краска осталась открыта, засохнет, – мать Минго подошла ближе, осмотрела сына внимательно, но без всякого беспокойства, и принюхалась.
– Зеленый кофе?
– И мускат, – бабуленька гордо протянула кретек дочери, – Знают в этом толк! Отличные ребята, – бабуленька забыть забыла, как минуту назад называла этих самых отличных ребят олухами.
– Не надоело «выкать»-то, Суани? – бабуля посерьезнела и устало глянула на дочь. Суани не могла признаться себе, почему однажды проснувшись, назвала родную мать на «Вы» и с тех пор не возвращалась к простому «ты». Это не являлось признаком особого уважения, скорее было вызвано желанием отодвинуться – подальше от простоты к вежливой безличности.
– Пойду, а то и правда высохнет, – бабуленька поднялась и хлопнула Минго по плечу, внук лишь клюнул носом, – обещала с утречка стену дорисовать, – и направилась к дому.
– Там Куват поесть собрал, поешь… – Суани на мгновение засомневалась, сжимая в руке хлопушку, но все-таки добавила, – … те.
– Коротышку толкни, пусть очухается! – бабуленька обернулась, предостерегающе изображая сигарету двумя пальцами у губ, – дури в ней что-то много сегодня. Давай его сюда, убийца муравьев!
Убийца муравьев потрясла сына; Минго Карас открыл глаза и увидел хлопушку – она уже хорошо поработала с утра. У Суани было необычное увлечение: она положила себе за правило каждый день избавлять дом от насекомых вручную и занималась этим от часа до нескольких часов подряд; Куват предлагал залить весь дом химикатами – это бы помогло, правда только на время – но Суани неизменно отказывалась и с азартом бралась за хлопушку; она подсчитывала количество убитых, шевеля губами при каждом ударе: похоже, ей нравился сам процесс уничтожения.