Блюме в опасности - стр. 11
Куват подозревал, что это то же чувство, заставившее его сына ранним утром встать и отпустить летучую мышь. Куват разогнался, резко повернул, корзины дернулись в стороны, но животные по-прежнему сидели там вниз головой, даже не хлопнув крылом; летучие мыши крепко спали, в то время как Куват пытался отделаться от лишнего сора в голове, от непривычных, пугающих ощущений; от чего-то, к чему он не хотел прикасаться.
Минго Карас все еще держал поддон с наловленными за ночь насекомыми, задумавшись, рассеяно глядя на дерево папайи в саду и провожая вниманием затихающий звук отцовского мотоцикла.
– Эй, коротышка, с утречком! Как улов? Хороший?
Минго очнулся от размышлений, вздрогнув, и едва не рассыпал содержимое поддона на порог.
– Бабуленька, зачем пугаешь?! – Минго с досадой обернулся, недовольно сморщившись, правда, только для виду; он никогда не мог долго злиться на бабулю.
– Пошли курнем для затравки, – бабуля мотнула головой, приглашая Минго за собой к кустарнику за домом, у которого мама Минго почти ежедневно вычищала окурки с тщательно выработанным смирением.
Минго Карас затянулся, ощутив терпкий жгучий вкус. Ему нравился запах тертой гвоздики, смешанный с табаком, напоминало запах костра, залитого пряностями; Минго принюхался и почмокал языком, пробуя дым на вкус; сегодня в нем было что-то еще, свежее послевкусие, или, может быть, солоноватое?
– Каково, а? – бабуля довольно хмыкнула, – Сегодня кретек (индонез. kretek- тип сигарет из местного табака с измельченной гвоздикой) с особым соусом.
«Лапки, как у летучей мыши», – промелькнуло в голове у Минго, когда он взглянул на бабулину руку и хмыкнул; ее кожа, через которую, казалось, просвечивали внутренности, и волосы, выстриженные в беспорядке – с одной стороны короче, с другой длиннее – бабуленька относилась к своей прическе без должной серьезности, воспринимая и ее как источник веселья.
– Забавная дрянь, – бабуленька затянулась поглубже, покраснела и закашлялась, – фу, острятина. Минго, ты чувствуешь мускат? Олухи! Мускат, говорят, и зеленый кофе… Покурить кофе, каково, а?
Гвоздика в сигарете Минго горела и потрескивала, язык потихоньку немел, дурела голова. Минго не слушал бабуленьку, навалилась усталость и вместе с тем расслабление, покой, но мысли прыгали в беспорядке, еще большем, чем до затяжки.
– Коротыш? Ты слушаешь? – Минго что-то промычал, не открывая глаз, но бабуленьке и этого было довольно, – … на севере Сулавеси, значит. У одного из них – представляешь? – пробиты уши, ни черта не слышит с детства, но под водой видит, черт его, как дельфин, ныряет до самого дна и не дышать может по семь минут! Мы засекли! Дает!