Блокада Ленинграда. Народная книга памяти - стр. 96

Первым умер отец. Это случилось 10 января 1942 года. Он был совсем слаб. 16 августа у сестры родилась девочка, она хотела эвакуироваться, пришла в военкомат и попросила, чтобы взяли и нас, двух ее сестер. Но там отказали. У мамы случилось помешательство, ее положили в больницу по соседству, но не признали ее сумасшедшей. Ее положили в отделение «слабых», этих больных уже готовили к эвакуации. Маму увезли в Рязань.

Я осталась с сестренкой Ниной, которая была младше меня на два года. Мне было 14, а ей 12 лет. У нас в комнате было две кровати: одна низкая, а вторая повыше. Однажды я пришла, а моя сестра Ниночка лежала на этой высокой кровати. Она шевельнулась, может быть, хотела слезть, но упала и вскоре умерла. Потом к нам пришел папин отец – он был уже очень слаб, фактически он пришел к нам умирать. И умер. Недалеко от нашего дома, тоже в Выборгском районе, жила мамина сестра с мужем и сыном. Они все трое тоже погибли.

К весне я поступила в училище и пошла навестить сестру, которая жила на Кировском проспекте. У нее был мальчик Ваня, 1934 года рождения. Я осталась у них переночевать. Мы с сестрой легли на одну небольшую кровать – я у стены, она с краю. Вдруг ночью меня будит племянник и говорит: «Зиночка, мама умерла». Она, как лежала на краю, так и осталась лежать в таком положении, пока не пришла свекровь. Мы отвезли сестру на Серафимовское кладбище.

Мое училище находилось на проспекте Энгельса. Меня поселили в общежитие, там я немного поправилась. В училище меня посадили за шлифовальный станок, я выучилась точить инструменты. Когда мне было 15 лет, наш завод перевели на выполнение заказов для действующей армии. После термической обработки я точила штыки. Меня признали участником Великой Отечественной войны.

В блокаду я выжила только за счет училища. Утром все группы завтракали в столовой и ехали на завод, там мы работали четыре часа, а потом возвращались в училище. Во второй половине дня мы проходили теорию. Так как я была одна, мне давали талоны на щи из хряпы, то есть из темной капусты. Позже стали давать молоко. Вечером мне давали ужин.

Сытой я почувствовала себя еще очень не скоро, даже не в 1946 году.

1930 года рождения.

Когда началась война, я находился в пионерском лагере в живописном местечке Тюресево на Карельском перешейке. После того как по радио с грозным заявлением выступил Молотов, нас срочно посадили на автобусы и вернули в Ленинград. Однако в городе мы пробыли недолго. Нас, школьников, посадили на поезд, и вскоре мы прибыли на станцию Окуловку, где было очень много военных составов.