Блаженны кроткие… Священномученик Сергий Лебедев, последний духовник Московского Новодевичьего монастыря. Жизненный путь, проповеди, письма из ссылки - стр. 46
Сохранять в условиях ссылки мирное и спокойное состояние души помогало отцу Сергию неколебимое упование на помощь Божию. «Господь не оставит меня без Своей помощи, – писал он, – и в дальнейшее время несения мною возложенного Им креста изгнанничества, где бы и в каких условиях ни протекало бы это время. Всей душой верую в Господа, Его Любовь и дивное Водительство. Больше, чем когда-либо, моя грешная душа видит следы Его близости в последнее время. Отсюда и проистекает и моя надежда на Него, и полная уверенность, и покой за свое будущее»[165].
Великая милость Божия была явлена еще в начале ссылки, когда в устюжской тюрьме происходило распределение ссыльных на работы – лесоповал и другие. Тогда чудом, после перечисления отцом Сергием своих болезней (он был инвалидом второй группы), распределяющий вошел в его положение и успокоил, что не пошлет на работы, хотя в остальных случаях «совершенно не считались с болезнями, особенно сердечными. Есть у тебя руки и ноги, – значит, ты годен для работы. <…> 60-летние старики отправляемы были в лес, в бараки, на работы, в голоде и холоде. И ответ один: “Вы находитесь в нашем распоряжении; мы поступаем с вами по своему усмотрению”»[166].
Отец Сергий, конечно, желал «быть подальше от этого усмотрения, от которого так плохо здоровится нашему брату»[167], и верил в то, что Господь избавил, и еще избавит. Потому, как только возникли разговоры о предполагаемой возможности досрочного освобождения из ссылки по амнистии или с взятием родными на поруки, и разрешения жить во всех населенных пунктах СССР, кроме двенадцати центральных («перевод на минус»), отец Сергий стал писать родным с просьбой похлопотать о нем, имея в виду свое нездоровье и половину отбытого срока: «Мне половина срока исполнится через две недели, и я механически попадаю под амнистию со всеми ее благами, то есть минусами. Хоть бы и это получить, и самому выбрать себе местожительство, а не быть прикрепленным к какому-либо из городов Северного края!»[168]. При этом он предупреждал, что возможен противоположный желаемому исход, когда просящий и ссыльный получают новые сроки заключения – и потому: «Делайте только лишь возможное. Если хлопоты чем-либо будут угрожать Боре, лучше ему отойти от этого дела. Я готов пить свою чашу изгнанничества и лишений до последнего, Господом Богом указанного предела»[169].
Родные и близкие отца Сергия постоянно хлопотали о его освобождении. В одном из писем 1932 года он благодарит дорогую мамочку и сестру Прасковью за визит к митрополиту Сергию (Страгородскому) с просьбой о помощи в освобождении: «Глубоко чту я Владыку митрополита Сергия за его крестный подвиг возглавления Церкви в наше лютое время. Я совершенно не льщу себя надеждой, что Владыка может помочь мне в моем деле. Это сверх его сил… Он, со своей стороны, рад бы все сделать для нашего освобождения, но непреодолимые препятствия стоят на пути его добрых намерений»