Билет в один конец - стр. 17
6. Необходимо предусмотреть возможность расширения комплекса за счет мастерских, а также цехов для развертывания производства с использованием местных материалов.
Фрэнк постепенно привыкал ко вкусу едкой желчи во рту, жжению в груди и спрятанному в глубине мучительному чувству того, будто он бегает по лезвиям острых ножей. Он даже начинал получать от этого удовольствие – после стольких лет полного онемения. Эти ощущения, резкие, жесткие и нескончаемые, находились за целую вселенную от отупляющей атмосферы тюрьмы.
Даже воздух здесь был другой – острый, как игла, и терпкий, и глубокий вдох, наполняющий легкие, причинял боль. Бегать Фрэнк никогда не умел. Он всегда считал, что для этого он слишком большой и грузный. Его мысли, его желания отныне никого не интересовали. Он делал то, что ему приказывали, а в настоящий момент ему приказали взбежать на чертовски высокую гору так быстро, как он только сможет. Сбежать вниз можно будет в более медленном темпе, однако дорога вверх требовала максимальной скорости, и достижения Фрэнка отмечались расплескавшимися лужицами рвоты вдоль тропы.
Он не годен для этого. Ему пятьдесят один год, и последние восемь лет он практически ничего не делал, при этом питаясь весьма дерьмовой едой. И все-таки его поразило, до какой же степени он негоден: пожалуй, это явилось неприятным открытием для большинства.
Имплантат, вживленный под кожу над грудиной, общался с компьютером, а в наушник у него в ухе поступал приказ бежать на пределе возможностей. Они – команда медиков – хотели выяснить эти пределы. Хотели подтолкнуть Фрэнка к самому краю, но не убивая его. И все же иногда, как, например, сейчас, он гадал, расстроятся ли они, если у него сейчас разорвется сердце и он рухнет на землю прямо здесь, среди отвалов пустой породы из рудников. Для врачей они что-то совсем не заботились о физическом состоянии Фрэнка: гораздо больше их интересовало, как лучше манипулировать им, словно марионеткой, чтобы добиться от него более эффективных результатов.
Глубокое темно-синее небо над головой светлело до бледной полоски у горизонта, соприкасаясь с серой зазубренной землей. Ноги Фрэнка, обутые в поразительно легкие кроссовки, казалось, по своей собственной воле двигались вверх по грунтовой тропе. Каждый второй шаг сопровождался звуковым сигналом, и Фрэнк непроизвольно подстраивался под этот ритм. Будь его воля, он бежал бы медленнее, а поскольку его положение отслеживалось навигатором, ему приходилось следить не только за темпом, но и за длиной шага. От него требовалась определенная скорость. При каждом шаге он должен был растягивать до предела мышцы и связки.