Размер шрифта
-
+

Билет в один конец - стр. 10

И еще – внимание Фрэнка привлекали постройки, а не складки местности. Он был разочарован тем, что мало что изменилось с тех пор, как он попал за решетку. Наверное, объективно прошло не так уж много времени. Просто у него сложилось такое ощущение: тюрьма началась как что-то совершенно новое, затем все слилось в бесконечный однообразный ритм неволи. На сиденье рядом с Фрэнком стояла картонная коробка с немногими пожитками, оставшимися от прежней жизни, которые не смогли у него отнять время, другие заключенные и мстительные тюремщики. За всю дорогу Фрэнк ни разу ее не открыл: он прекрасно помнил, что внутри. Однако время от времени он ее трогал, убеждаясь в том, что она все еще здесь.

За Роузвиллем дорога стала забирать вверх, в Рино она ненадолго выровнялась, затем начала петлять вдоль холодных горных рек, стиснутых хребтами. Небо снова прояснилось, и высоко над буро-серой землей потянулись рваные ленты перистых облаков. В какой-то момент вернулись деревья, и дорога начала плавно спускаться вниз.


Вдоль автострады И-80 простирались бескрайние безлюдные пространства, лишь кое-где оживленные крохотными населенными пунктами, казалось, не имевшими никаких причин для существования кроме обслуживания проезжающих по дороге путников да тех немногих, кто жил в глубинке.

А Фрэнк направлялся – надеялся, рассчитывал попасть в место, которое даже с его появлением останется, по сути, необитаемым.

Последняя остановка была у крошечного заведения, расположившегося на самой высокой точке перевала. До вечера оставалось еще несколько часов, однако воздух был холодным. Одной рубашки, надетой на Фрэнке, оказалось недостаточно, и Тош просто накинул ему на плечи свою куртку, чтобы отвести в туалет. Машины конвоя остановились рядом чуть в стороне. Вышедший из одной машины мужчина в блестящих зеркальных очках проследил взглядом, как Фрэнк и Тош прошли к опрятному деревянному зданию, где располагались удобства.

Как и до того, Тош не стал заходить внутрь вместе с Фрэнком, не торопил его и вообще никак не унижал. Пока Фрэнк делал свое дело, он просто сидел на белом бетонном парапете на улице, разглядывая окрестности. Смотреть было особенно не на что: автострада с редким движением, вышка связи на холме неподалеку. Узкая полоска долины позади и долины впереди. Грязно-белые съежившиеся пятна последнего снега.

Во всем этом не было чувства свободы. Сказанное Марком оставалось в силе: никакого смягчения срока, никакого условно-досрочного освобождения, никаких вольностей. Скованные наручниками запястья честно напоминали об этом. Но Фрэнк постепенно начинал привыкать к тому, что к нему опять относятся как к человеческому существу. Это чувство было приятным.

Страница 10